Харизма [СИ]
Шрифт:
'Земляничные поля' - кофейня, в первую очередь. Место для деловых встреч, во вторую. Кофейня, из которой эти манекены с восковой кожей, эти бизнестигры в серых доспехах сделали второй офис. Они работают в офисах, работают в кофейнях. Работают везде.
Мерцали ноутбуки, щебетали на разный лад и на разных языках мобильные телефоны; руки с безупречно ухоженными ногтями и запястьями подносили к десяткам и десяткам ртов белые, как морская галька, чашки с логотипом 'Земляничных полей', смазывая кофе внутренние механизмы, заставляя шестеренки вращаться плавно, бесшумно.
– Можно задать вам личный вопрос? Мы знакомы не первый день, а я давно хотел спросить...
– Багама облокотился о спинку стула, убирая локти со стола и, не дожидаясь моего согласия, произнес: - О вас разное говорят. Например, что вы никогда не улыбаетесь...
Я посмотрела в его холодные спокойные глаза и отрезала:
– Я улыбаюсь.
– Верно, в СМИ обо мне 'разное говорят'. Зато я всегда говорю одно и то же: не ваше долбанное дело.
– Случается.
Уголки губ Багамы поползли вверх. Эмоций за этим движением лицевых мышц не наблюдалось. Я имею в виду, вообще никаких. Так же жук шевелит усиками. Согните и разогните указательный палец. Примерно столько же кубиков эмоций Багама, также известный как душа компании, рубаха-парень, бросил в эту улыбку.
– Я же сказала, - оставшись сидеть с непроницаемым лицом, я углубилась в чтение меню, - случается. Иногда.
По всей видимости, я таки здорово ушиблась головой, поскольку заказала зеленый чай.
Неужели я все еще пыталась держаться? Компост типа 'новый день - все с нуля'? А как же все те окурки в блюдце, которые я выносила из офиса в упаковке из-под колготок, а потом - в коробочке из-под скрепок, а потом - в файле? А все те матовые круги на столешнице, оставшиеся от чашек, чашек, чашек кофе? Пластыри на моей руке? Капельки слюны, вылетевшие изо рта Боснака в приступах негодования? Или Реньи думает, будто последняя неделя - всего лишь безобидное помутнение?
Скрипя зубами, я смотрела в чашку.
На дне легкой, как перышко, чашки дрожал комок зеленых водорослей, потрескивающих лопающимися пузырьками воздуха. То, что в меню называлось 'императорским крупнолистовым зеленым чаем'. Наглая ложь, ребята.
Я поставила чашку на блюдце, отодвинула от себя и попросила у официантки меню.
– Вам не понравился чай?
– спросил Багама, отхлебывая кофе.
Он не добавил в кофе ни сливок, ни сахара. Либо ему нравится горький бодрящий вкус, либо он хочет струсить с себя шелуху сна. Скорее, первое. Багама не выглядел сонным. Напротив, он выглядел до тошноты бодрым.
– Кофеиновый пластырь, - объяснила я, листая меню. Как и с проклятым чаем, я пожалела о сказанном секундой позже.
Не поверите, но пока что я не встретила человека, у которого рот был бы больше моего. Теперь, закажи кофе, я предстану не в лучшем свете. Подсевшим на кофеин наркоманом,
Я остановила свой выбор на яблочном соке. Яблочный сок не вызывает толерантность, верно?
– Серьезно?
– Предельно, - кивнула я, не глядя на собеседника.
– И каково это?
Каково - что? Каково быть ходячей аппликацией?
Как говорит моя мамочка: 'Содержательный разговор требует исчерпывающих ответов'.
– Жизнеутверждающе, - я пожала плечами и скинула куртку с правого плеча, обнажая шесть бежевых пластыря, налепленных один за другим. Я могу всю себя заклеить пластырями, а толку-то?
Фактически, мы поменялись местами: теперь Багама задавал вопросы, а я отвечала на них. Хотел узнать меня лучше? Не смешите. Он не спешил переходить к главному, что ж, значит, и я не буду торопиться со срезанием жира с костей. Такие себе 'ля-ля тополя' утром.
– Ходите в Спортивный Клуб?
Я открыла рот рявкнуть: 'Откуда вы узнали?', но вспомнила о значке Клуба на сумке. Мускулистые ребята поощряют вас футболкой, потом дарят сумку. На вашей тонкой, хилой, дряблой шее - намыленная петля, затягивающаяся все туже и туже. Они хотят от вас больше, чем просто деньги. Они хотят заразить вас здоровьем и тонусом. Нарочно не придумаешь.
Я ответила:
– Бассейн.
– Вам нравится?
– Очень.
– Ваш энтузиазм заразителен, госпожа Реньи.
Что я могла на это сказать? Я вновь пожала плечами.
– Я хожу в Спортивный Клуб постольку, поскольку это необходимо.
– Мне или Боснаку? Старый хитрый лис Боснак, ревущий наставления в свои огромные моржовые усы. Бассейн был его идеей. Если на то пошло, все было его идеей.
– Это не обязательно должно доставлять мне удовольствие.
– Нет, обязательно. Иначе результата вам не видать, как собственных ушей.
Я нахмурилась:
– И что это означает?
Я не добавила 'черт возьми'. Вежливость, - ею должно быть пропитано все, что вылетает из вашего крикливого рта.
– Это означает, что у вас неправильная позиция.
– Что у меня неправильное, Багама, так это утро. Если вы не возражаете, я не хочу говорить на эту тему.
Он оставил право последнего слова за мной. Я оценила это. Багама не будет хромать всю оставшуюся жизнь, и у него на один палец больше. Право последнего слова, если на то пошло, было моим законным правом. Всегда и со всеми. Кто-то назовет это озлобленностью, кто-то отчаянием. Я называю это характером.
Принесли мой сок. В гранях высокого стакана танцевал солнечный свет. Официантка - любезная, как шлагбаум - одарила Багаму кокетливой улыбкой. Сомневаюсь, что меня она вообще заметила. Багама улыбнулся ей, но его глаза оставались холодными, далекими. Привет, кто-нибудь есть дома?
Я поправила пальцы кожаных перчаток и попыталась взглянуть на Багаму глазами официантки. Это было сложно, потому что я знала об этом парне такое, от чего у этой жеманной сучки пропал бы дар речи.