ХАРЬКОВ 354-286
Шрифт:
– Давайте, что ли музыку включу, а то не привык так просто ехать в тишине.
– Включай, пожалуйста, - Кошкину самому было интересно, какую музыку слушают потомки.
– Только извиняйте, радио нет. После переноса все коммерческие радиостанции практически прекратили работать. Так включаются иногда на пару часов в день. Так что слушать будем, что есть с собой.
Степанов достал из кармана маленький пластиковый прямоугольничек - "флешку" как он его называл, и воткнул его в разъём на панели радиоприёмника.
– А я думал, что эта твоя "флешка" только для компьютера предназначена как носитель информации.
– О
Внезапно из динамиков вмонтированных в передние двери и находящихся под задним стеклом, послышалась мелодичная гитарная музыка, неожиданно сменившаяся резкими аккордами. Незнакомый голос запел:
Я снова по чужой земле иду.
Гермошлем застегнут на ходу.
Мой "Фантом", как ястреб быстрый,
В небе голубом и чистом
С ревом набирает высоту.
Мой "Фантом", как пуля быстрый,
В небе голубом и чистом
С ревом набирает высоту.
Песня была резкой непривычной, но неожиданно зацепила за душу.
– О чём эта песня?
– О, это песня о войне во Вьетнаме. В 60-е годы наши военные советники помогали вьетнамским товарищам в борьбе с американцами. Но так как официально СССР не участвовал в войне, приходилось скрывать нашу помощь, - Степанов на секунду задумался, - это примерно как было во время войны в Испании. Только здесь наши победили.
– Интересный у вас мир получился.
– Да уж, ничего не скажешь, очень интересный. Вот только хорошего в нашем мире мало. Знаете, Михаил Ильич, я даже рад, что попал в прошлое, - заметив как недовольно скривился Кошкин, Степанов поправился, - то есть для меня это в прошлом прошлое. Теперь очень даже настоящее. Знаете, я родился в большой стране, империи зла, как её назвали американцы. А во что превратилась моя страна в 2008 году? Распалась на несколько мелких, слабых и никому не нужных государств. И если Россия хоть что-то из себя представляла в том мире, то вот Украина превратилась неизвестно во что. У нас даже государственный строй называли не иначе как конституционная анархия - часть страны тянет на запад, часть на восток, а в итоге топчемся на месте, если назад не идем. Я даже не знаю, что там сейчас в том мире происходит. Перед тем как мы перенеслись, в США начался финансовый кризис. Украину он ещё не затронул, но не сомневаюсь, что это всего лишь вопрос времени. Хотя у нас тут свой финансовый кризис. Народные сбережения превратились в обычные разноцветные бумажки, - Степанов явно хотел выговориться. Хотя надо отдать ему должное, он нашел благодарного слушателя - Кошкин с большим интересом слушал всё, что ему говорил Евгений.
– Скажи, Жень, а из-за что всё-таки с СССР случилось? Почему ваше будущее такое?
– Да прогнило там всё, - коротко ответил Степанов, - вот и развалился. А потом у власти остались те же люди, что страну развалили. Ладно, давайте сменим тему. Кстати, мы уже выезжаем из леса.
И правда, деревья, буквально нависавшие над дорогой, внезапно разошлись, и машина выехала на поляну, плавно превращающуюся в чьи-то огороды. Огороды сменились обычной улицей, по бокам которой расположились сельские дома. Прохожие провожали автомобиль долгими взглядами.
– А почему это все на нас так смотрят?
– Так ведь бензина в области мало. Тот, что в СССР производится в большинстве своём не подходит для наших машин. Вот и ездят все на старых запасах. Да и не осталось тех запасов за месяц-то. Вот и смотрят, кто едет.
Машина проехала улицу и свернула на широкую автостраду. Дорог такой ширины и качества Кошкин ещё не видел. Если конечно не считать того случая, когда он ехал в санитарной "Газели". Но тогда Михаил Ильич был болен, и ему было не до рассматривания окрестностей. Теперь же конструктор интересно было всё. Та же трасса представляла собой две трёхполосные дороги, разделённые защитным ограждением. Степанов, как только миновали заставу военных на выезде из посёлка, разогнал автомобиль до полутора сотен километров в час. Первым желанием Кошкина, которому доводилось летать на самолётах с меньшей скоростью, было инстинктивно вжаться в кресло. Но затем Михаилу Ильичу даже понравилось мчаться с такой скоростью по практически пустой трассе.
– Жень, у вас что все так ездят?
– Нет, что вы, просто хочется напоследок быстро поездить. Я же реалист, понимаю, что пройдёт год или два и о хорошей дороге можно будет забыть. Если у нас дороги были в отвратительном состоянии, что же говорить о 40 годе. Да и машина, как я говорил не вечная. Скоро все будут на вездеходах ездить, если конечно бензин будет в нормальных количествах.
Автомобиль, минут за 10 проехав расстояние до Харькова, снизил скорость до 60 километров в час перед въездом в город, а затем, проехав развязку окружной дороги, вообще стал двигаться с черепашьей скоростью, пристроившись за едущим впереди грузовиком в камуфляжной расцветке с чёрными, явно армейскими, номерными знаками.
– Жень, что случилось, почему мы так медленно едем?
– хотя по меркам 30-40 годов машина ехала быстро, после той гонки, которая была только что, Кошкину казалось, что если выйти и пойти пешком, и то быстрее будет.
– А вы обратили внимание на блокпост при выезде? Вот сейчас такой же будет. Он здесь её до переноса был. Только тогда здесь милиция стояла, а теперь, вот военных поставили, пару БТРов со складов выделили для усиления, вот они и проверяют весь входящий и исходящий транспорт.
И вправду, обе стороны шоссе были перегорожены бетонными блоками, так что свободной оставалась только одна полоса с каждой стороны. Эту самую свободную полосу преграждал шлагбаум, рядом с которым стоял человек в форме ССХ, глубокой каской на голове и самозарядной винтовкой в руках, уже знакомой Кошкину по просмотренным фильмам, и проверял у проезжающих документы. Чуть дальше, в укрытии из тех же самых бетонных блоков, стоял бронетранспортёр, направивший ствол своего крупнокалиберного пулемёта на проезжающие машины. Перед шлагбаумом, поперек дороги был горб, словно на трассу положили трубу, а затем заасфальтировали - это был "лежачий полицейский" предназначенный, как объяснил Степанов, специально для любителей скоростной езды.
– Да, в моём Харькове в таких "полицейских" нужды не было.
– Так ведь и скорости у вас другие были, не то, что у нас, - с оттенком гордости ответил Степанов.
– Ну да, скорости у вас может и другие, а вот только порядка у вас меньше. Если милиции приходится идти на использование таких мер.
Тем временем машина остановилась перед шлагбаумом, Степанов не выходя из автомобиля, предъявил проверяющему солдату документы. Тот, бегло просмотрев их, и сверив Степанова с фотографией, откозырял и поднял шлагбаум. Автомобиль, наконец, въехал в город.