Харон обратно не перевозит (сборник)
Шрифт:
Он подтащил ее под нависающий над берегом, заметно подмытый по весне край высокого обрыва. Решившись, вылез наверх. Не доходя до края два шага, стал рыть ножом канавку, перерубая тонкие, длинные корни, рассекая вязкую мокрую глину.
Потом он отчаянно вскочил на ноги, подпрыгнул на краю раз, другой и вместе — обрушившимся карнизом полетел вниз. Только благодаря выработанным многолетними тренировками навыкам он не поломал себе ноги. С трудом удержав равновесие, он съехал на гребне земляной лавины к глянцевито блестящему под луной берегу реки. И продолжая сидеть, оглянулся. Чаки не было. Сзади
— Ну вот и ладненько, — подумал Григ, внутренне ужасаясь тому, что выдавливает на поверхность его мозг. — Добротная могилка вышла, а? Гном! Что же это я говорю?!
— Это защитная реакция, — ответил Гном. — Уезжай скорее. Ты можешь отключиться. Я держу тебя, но дальше возбуждать гиппокамп опасно. Это не кончится добром. Уезжай.
Григ с трудом забрался на Ягодку.
— Плохо мне, — прошептал он, ложась лицом на ее шею.
— Держись, — просил Гном. — Сейчас поднимемся наверх. А там скоро лес. Еще немного. Пять минут…
Но до леса Григ не доехал. На расстоянии пятидесяти метров от опушки он слабо охнул, глаза его закатились, и он, нырнув головой вниз, скатился, теряя сознание и цепляясь рукой за переднюю луку, с седла. Последнее, что он увидел, прежде чем провалиться в беспамятство, было странное, не колеблясь, скользящее к нему по траве пламя.
…В себя он пришел уже на рассвете. Небо было лазурным, пахло свежестью, и громко пели птицы. Лежа на спине, он внимательно разглядывал плывущее в высоте одинокое облако. Лицо и одежда были мокрыми от росы, но холода он не чувствовал. Пережитое вчера наполняло мышцы глухой болью. Тело ломило.
Чтобы удостовериться, что перстень никуда не исчез, он поднял руку к лицу, поразившись, с каким трудом далось ему это движение. И только после этого начал вставать. Он с усилием приподнялся на локте, а потом сел, мотая гудящей головой. Вокруг расстилался небольшой, серебристо переливающийся под ветром луг. Трава под Григом была короткая и жесткая, словно неизвестный садовник выстриг зачем — то посреди луга маленькую лужайку. Во рту чувствовался соленый привкус то ли крови, то ли тошноты.
Тяжело поворачивая негнущуюся шею, Григ оглянулся, ища Ягодку. И замер. Совсем рядом, в двух шагах, на невысоком холмике, сидело небольшое, жутковатого вида, черно — зеленое существо и, не мигая, рассматривало его в упор.
— Долгонько ж ты почиваешь, — сказало существо, неприятно оскаливаясь и обнажая в ухмылке острые клыки. — Я уж тут совсем истомился…
За два дня до этого на Серпуховскую дорогу, там, где возле реки Чертановки лес подходит к ней особенно близко, из кустов выбрался человек. Одет он был просто, но не бедно — в кафтан зеленого сукна, полосатые порты и зеленые же сапоги. Всякий, даже и не очень наблюдательный прохожий сразу мог угадать в нем представителя служивого сословия, а проще сказать приказного крючка, о чем свидетельствовали плохо отмытые от чернил пальцы да особая манера носить колпак, сдвинув его на левое ухо, чтоб не мешал обычно торчащему за правым перу.
Если бы в эту минуту на дороге случился кто — нибудь из Земскою приказа, он бы как минимум присвистнул от изумления или, скорее всего, перекрестился, узнав в человеке подьячего Гаврюшку,
Теперь же подьячий, заметно сутулясь, устало шагал по пустынной в этот час дороге, а невидимо расходящиеся от него сферические волны несли в пространство его возбужденный голос.
— Я ведь там почти не спал. Столько информации! Все другое. Безумно интересно! Они ведь негуманоиды. Неудивительно, что наши предки олицетворили в них Зло. Чуждая психология, иные ценности, да и облик… Порой просто жуть брала. Мы только мечтать могли о встрече с такой расой! Правда, измучился вконец…
Тихо свистел ветер, раскачивая верхушки подступивших к дороге деревьев, коротко перекликались перед вечерней зарей птицы. Багровое, низко висящее солнце косо бросало свои лучи в густую дорожную пыль. Теплым был этот вечер, спокойным и добрым, обнимал ласково, успокаивал бешено мчащуюся по жилам кровь.
— Ты, конечно, решил, что я замкнул петлю? — продолжал говорить Григ. — И тебя не смутило, что я вышел в кафтане, а не в комбинезоне?
— У меня просто не хватило ресурсов, — оправдывался Гном. — Я не мог сразу догадаться о существовании параллельного мира и обратном течении времени в нем. Для этого мне надо было хотя бы знать, что Контакт состоялся и ты пробыл там двое суток.
— Да, Гном. Параллельный мир! Кто мог подумать! Вот тебе и подземное царство!
— Кажется, Стоун что — то писал об этом.
— Зато об обратном течении времени никто не писал.
— Хотя необходимость этого для параллельных миров в принципе даже очевидна. Они ведь могут существовать только в диаде?
— Да, конечно.
— Раньше ведь думали иначе. Помнишь эту идею с бесконечным множеством параллельных миров, только деталями отличающихся друг от друга?
— Ну, на самом деле схема принципиально иная. Только пространственно — временная связь. И конечно, у каждого собственное развитие. Вот у этих, например, семь материков. А венец творения рогат, хвостат и низкоросл. Хорошо хоть атмосфера кислородная.
— А как они называют свою планету?
— Так же, как и мы. На одном языке Эреб, на другом Тартар. Видимо, мы просто взяли это у них. Но почему ты спрашиваешь? Ты ведь уже снял у меня всю информацию.
— Я ее снял, но не расшифровал. Я смог задействовать пока только два блока, а мне в первую очередь надо знать, что случится с тобой в ближайшее время. Ты лучше скажи, их цивилизация тоже технологическая?
— Да. И достаточно высокого уровня. Самое обидное, что мы разминулись всего на несколько веков. Мы стали готовы к Контакту, когда они еще топтались в рамках ньютоновой механики. А они попали к нам — когда мы в лаптях. Им ведь совсем недавно удалось преодолеть барьер. Сейчас идет разведка. А в шестнадцатом веке у них, вероятно, начнется массированное проникновение.