Шрифт:
Антон ПЕРВУШИН
ХАРОН
1
Их было двое. Они вышли из Полиса ранним утром, когда первые солнечные лучи еще только пробивались сквозь слой облаков на горизонте. В семь часов утра эти двое вошли в первый поселок, что попался им на пути. Здесь уже было довольно оживленно. Крестьяне шли на работу в поле, пастух гнал скотину на пастбище, но детей еще видно не было, дети еще спали.
Их сразу заметили: Бессмертных легко узнать по гладкому безволосому черепу, по бледной коже, по старческому взгляду усталых глаз - но старались не обращать внимания, обходили стороной.
– Смотри, Тор, - сказал один из них, делая широкий жест, - все как всегда. Когда нет войны, в мире Смертных мало что меняется.
Тор промолчал.
– А если и меняется, то процесс изменений
Тор снова промолчал.
– Поэтому, уважаемый Тор, ты не прав, теория твоя ошибочна - сплошная ерунда. Заставить их думать и действовать можно только через страх. Их жизнь коротка, инстинкт самосохранения поэтому чрезвычайно силен, они боятся смерти. Сделают все, чтобы выжить. Это нам на руку, уважаемый Тор.
Они остановились перед небольшим домиком каменной кладки с ухоженным садиком.
– Дьяус, - сказал Тор, - может, существует другой способ? Мне не хотелось бы так.
– Другого способа нет, - жестко сказал Дьяус.
– Впрочем, поступай как знаешь.
Из ножен, висящих на поясе, он вытащил нож, несколько секунд рассматривал остро заточенное лезвие.
– Поступай как знаешь, - повторил он, - но другого способа нет. Только так.
Через дорогу мимо них проходил парень. Дьяус прыгнул к нему, схватил за руку. Парень замер, поднял глаза. Он увидел лезвие ножа, поднесенное к самому его лицу. Он побледнел, в одно мгновение стал белее бумаги. Его затрясло. Губы зашевелились. Он что-то хотел сказать, но не успел. Дьяус полоснул его ножом по горлу. Хлынула кровь. Парень захрипел. Дьяус ударил его ножом в живот, потом еще и еще раз. Жертва согнулась, медленно лицом вниз упала на траву. Кто-то пронзительно закричал совсем рядом. Тор поднял глаза. Смертные, их было немного, стояли, замерев, смотрели с ужасом.
– Ну что же вы?!
– закричал Дьяус.
– Что же вы? Что же вы стоите? Мы ищем смерти. Убейте нас, иначе умрете сами!
И тут кто-то с силой ударил Тора по голове. Интро отключилось. Когда темнота рассеялась, он увидел, что стоит над чьим-то изуродованным трупом, а рядом валяется окровавленный сломанный в топорище топор. И он увидел, что кровь - теплая, чужая кровь - стекает по его рукам. Дьяус тоже весь в крови, стоял рядом. И больше никого не было вокруг. Смертные разбежались, попрятались кто куда. Тора замутило, но организм быстро справился с этой слабостью.
– Я не хотел, - прошептал Тор.
– Не хотел, правда.
– Счастливчики, - сказал Дьяус.
– Как они легко умирают.
2
Толкового разговора с этим мальчиком у меня не получилось. Его звали Юлиан и интересовали Бессмертные, но когда он спрашивал о них, в глазах я увидел такую ненависть, что сразу понял - надо поговорить. Он спрашивал, почему они ищут смерти. По многим причинам, отвечал я. Это ведь очень страшно, Юлиан, все время ощущать разлад между собственным организмом и своим интро, сознанием своим, мыслью. Поначалу разлад этот не ощущается. Кажется, так это и надо, так это и должно быть, но проходит время, пара столетий, разлад ощущается все острее и может, как говорят, привести к сумасшествию. Нам это трудно себе представить, понять, а для них это трагедия всей жизни... Есть, впрочем, и другие причины. Кто-то идет освободиться от "груза веков", кто-то, потому что мучает совесть, кто-то из страха перед неизбежностью дожить до того времени, когда Пустыня завоюет наконец мир... Да, Юлиан, большинство из них считает, что к этому все идет... Но почему за смертью он идут к нам?
– спросил Юлиан. Видишь ли, сказал я, среди Бессмертных не принято говорить о смерти, негласный запрет, табу. Каждый решает эту проблему сам. И никто из них не рискует перешагнуть через запрет, потому что просто не знает, чем это может для него обернуться. Может быть, обмолвившись о смерти, желающий ее решением Совета Полиса совершенно потеряет возможность умереть. В таком деле они предпочитают не затруднять себя поиском выхода наедине с собой, они идут к нам, нас вынуждают искать выход... Но ведь они не возвращаются, сказал Юлиан. Они не возвращаются. Значит, способ существует, значит, он есть. Не исключено, сказал я. Я как-то даже думал об этом на досуге. В принципе можно уничтожить Бессмертного огнем, но как заставить его войти в этот огонь? Даже если он сам этого очень захочет, организм отключит в последний момент интро и уйдет от опасности. Это проблема, Юлиан, очень большая проблема - обмануть организм. Но ведь кто-то же решил эту проблему! Юлиан почти кричал. Кто-то решил! Почему они не возвращаются?
В этот момент к нашему столику подошел Чак.
– Их двое, - сказал Чак.
– Вышли сегодня ночью, уже убивают.
– Направление?
– Северо-запад.
– Спасибо, Чак, - сказал я, вставая.
– Удачи тебе, Артомес, - сказал Чак.
Я посмотрел на Юлиана. Он догадался - умный мальчик - но не верил еще своей догадке.
– Может быть, еще встретимся, Юлиан, - сказал я.
– Удачи тебе.
Я вернулся домой, загрузил виман, попрощался с Мартой, потом поднял виман в воздух, повел его по-над проселочной дорогой на северо-запад. Виман - удивительная и уникальная машина. Мобиль прошлого, последнее слово техники канувшей в Лету цивилизации. Ему не нужны дороги, ему не нужны заправочные станции, без которых - насколько я знаю из книг - не обходились мобили более ранних эпох. Название для мобиля я нашел в пересказе древнеиндийской книги "Виманика шастра". Вим+ан, по этой книге, - воздушная колесница, способная с огромной скоростью перемещаться по небу, вращаться вокруг свой оси, нырять в воду, двигаться прыжками или зигзагами. Мой виман вполне может проделывать все это и еще многое другое. Для моего дела, он незаменим. И если когда-нибудь я его потеряю, что сильно осложнит мне жизнь, второго вимана мне не найти. Даже у жителей Полиса такого нет. Случись, что с виманом - придется вспомнить юность и пересесть в седло...
В поселке Эней я увидел первые жертвы и погнал виман без остановок. На полной скорости проскочил заставу, установленную на дороге в поселок здешним Наместником. Никто не пытался меня остановить. Стражи порядка были, видимо, напуганы до потери пульса. Я успел увидеть окровавленное тело в некогда желтой изодранной униформе, распластанное прямо в пыли на дороге. Болваны. Я представляю, как это было. Увидели Бессмертных, и все бы ничего, все бы просто попрятались, но тут офицер заставы, главный идиот среди идиотов, вспомнил Устав, тот его параграф, где говорится о церемонии встречи Бессмертных, построил всех, приготовился рапортовать... Он-то, скорее всего, и лежит теперь в пыли.
Когда я в конце концов догнал Бессмертных они шли не спеша, не разговаривая. Одежда вся в крови. И руки тоже в крови. Сколько я их видел вот такими, бредущими молча в неопределенном направлении с окровавленными одеждой и руками. Я посадил виман на землю. Они обернулись разом. И эти похожи, подумал я, очень похожи друг на друга и на остальных из Полиса. Время сгладило различия.
– Ты кто?
– спросил один из них (мне показалось, что он выше второго ростом).
– Ты не боишься?
– Меня зовут Артомес, - сказал я.
– Я как раз тот человек, который вам нужен.
– Вот как?
Второй молчал, глядя на меня без интереса, с привычной скукой.
– Вы ищете смерть?
– Предположим.
– Я могу вам помочь.
– Откуда такая машина?
– Разве это важно?.. Эта машина восстановлена одним моим родственником. Вы удовлетворены?
– И как же ты собираешься нам помочь?
– А вот на этот вопрос я не отвечу. Вы умрете. Не все ли равно как? Могу обещать одно: это произойдет мгновенно и безболезненно.
– Что требуется от нас?
– Деньги.
– Какая-то определенная сумма?
– Нет. Только те, что есть при вас.
– Так я и знал, - вздохнул Бессмертный.
– Есть две вещи, с помощью которых можно заставить Смертных выполнять нашу волю: страх и деньги... он вытащил из кармана туго набитый кошелек.
Я взвесил кошелек на ладони.
– А ты не боишься смерти?
– Я не рассчитываю на ее скорый приход. Иначе зачем мне деньги?
– Резонно... Тогда так: а лично мы - общение с нами не вызывает в тебе страх? До сих пор все, кого мы встречали, старались обходить нас стороной.