Харон
Шрифт:
Все затихли, но не надолго. Волосолапов опять стал хныкать и скулить:
– Как это всё печально. А вот хотелось бы знать, сколько нам могут дать?
Баксов был более стойким:
– О, рифмой заговорил. После смерти проснулся поэтический дар? Ты ещё про явку с повинной спроси?! И про конфискацию?! И не полагается ли амнистия по случаю каких-нибудь праздников?!
Харон ответил всем и сразу:
– Так, заткнитесь оба! Подходим к очередному клиенту.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Все притихли и остановились. Харон посмотрел
Магнат настолько освоился, что уже чувствовал себя в новой обстановке довольно вольготно, и поведение его становилось бесцеремонным и даже нагловатым.
– А ты, вообще, – обратился он к проводнику, – людей, умерших своей смертью, хоть иногда находишь?
– В этом и состоит специфика моей работы, – ответил Алексей серьёзно. – Убийства, самоубийства, несчастные случаи. Сегодня мне с вами ещё повезло. Бывает, погибшие закатывают такие истерики, особенно женщины, что приходится применять всё своё красноречие, чтобы успокоить.
– Да, я заметил, – согласился толстосум, – ты красноречив, как прирождённый филолог. Прямо-таки, оратор! Цицерон! Сенека! Да, кстати, насчёт Сенеки. Нельзя ли добиться, чтобы нас, ну, хотя бы меня, защищал на суде он? Насколько я помню, он в своё время был блестящим судебным оратором?!
Мгновенно в разговор вмешался чиновник:
– И меня, и меня! Я тоже хочу, чтобы меня защищал Сенека!
Баксов парировал:
– А у тебя денег нет, чтобы заплатить! Взятку не успел получить, а то бы нёс с собою кейс с наличностью и чувствовал бы себя куда увереннее.
В Волосолапове проснулась дерзость:
– А у тебя тоже ни хрена нету! Ни копеечки! Босяк!
– Дурак, я чек выпишу.
Опять вмешался Харон:
– Перестаньте же дурачиться и не мешайте работать. Я, конечно, прекрасно вас понимаю: столько лет в напряжённой роли серьёзных и солидных людей, а здесь уже эту роль играть глупо, вот и хочется порезвиться, пока есть возможность. Но вы должны понять и меня. Учитесь понимать других. Хотя бы после смерти.
– Хорошо, – согласился олигарх. – Босс, можно ещё один вопрос?
Этим новым обращением Баксов то ли в шутку, то ли всерьёз признавал в проводнике лидера, что при жизни было бы немыслимо.
– Если не глупость – валяй, – благосклонно позволил Харон.
– А как бывает с детьми, которые погибают? Ты их встречаешь?
– Души детей, в большинстве своём, ещё не обременены тяжестью непомерной вины, и они попадают на более высокие уровни, где их встречают проводники не чета мне. Вот там может быть яркий свет. Хотя, конечно, тоже далеко не всем. Полагаю, всем известна фраза «детская жестокость»? Ладно, ближе к делу. Надо осмотреться.
Место происшествия находилось за городом. Человек лежал почти посередине трассы, а на обочине стоял автомобиль с открытыми дверками. Харон приступил к своим обязанностям:
– Молодой человек, не соблаговолите ли покинуть ваше бренное тело, теперь уже совершенно вам не нужное, и присоединиться
Все трое смотрели на лежащее тело, в то время как голос неожиданно раздался со стороны белого «БМВ».
– Ребята, я здесь! Провожу осмотр. Да, подчистили всё!
Высокий черноволосый парень, в костюме и при галстуке, подошёл к стоявшим. Осмотрел всех и представился:
– Хватов Андрей, журналист.
Проводник дополнил:
– Игоревич, 1985 года рождения. Репортёр, охотник за сенсациями, за теневыми делами элиты бизнеса, политики и госуправления. – И при этих словах ткнул пальцем в грудь замминистра. – Это гражданин Волосолапов, знаете?
Журналист согласно кивнул и заключил:
– Да, мелкая сошка.
Чиновник недовольно поморщился, но возмутиться в полную меру не дал Алексей, представив следующего спутника:
– А это, как видите, сам господин Баксов, пресытившийся суетным миром, почивший в бонзе и почтивший нас своим не только вниманием, но и присутствием. Ну а я – скромный экспедитор ваших бессмертных, но порядком – у кого больше, у кого меньше – замызганных, заляпанных, запятнанных грязью собственной жизни душ. Несчастный случай?
Парень оживился:
– Вот в этом всё и дело! Это преднамеренное покушение! Я вёз сенсационный материал! Бомбу!
Магнат бесцеремонно перебил:
– У вас другого не бывает, охотник за скальпами. Газетные бомбисты. О чём-то хорошем и светлом вам писать не интересно. Вам подавай всё тухлое, вонючее, с гнильцой. Я нисколько не сомневаюсь, я даже знаю наверняка, что за вами стоят более влиятельные персоны, и всё же сильно удивляюсь, почему вы так долго жили?! Хотя нет. Ни один уважаемый человек не станет мараться по пустякам. Знаете, почему? – И тут же сам ответил на свой вопрос. – А потому, что никого серьёзного по-настоящему укусить так и не смогли. Помнится, и на меня несколько раз пролаяли, но вам щёлкнули по носу, и вы послушно заткнулись. Вы молодой щенок, которого натаскивали хозяева и иногда давали команду «фас». Вас всех держит на коротком поводке тот или иной хозяин, но если вы с поводка срываетесь, по глупости своей, и начинаете без команды кусать, или, чего хуже, бросаться на самого хозяина, то вы, как полноценный пёс, обречены. Никто вас не то что кормить, но и держать возле себя не станет. А если вы к тому времени подхватили вирус бешенства, то вам прекрасно известно, как поступают с бешеными собаками – их пристреливают! Что мы и видим перед собой. Санитары и экологи просто провели дезинфекцию, чтобы избежать массового заражения.
И олигарх пренебрежительно указал на труп. Остальные, включая бывшего хозяина сего трупа, инстинктивно посмотрели в указанном направлении. Харон дипломатично переакцентировал разговор:
– Вы как-то странно себя ведёте?! Необычно. Вас что, не волнует ваша гибель? Вам ничуть не страшно?
Журналист развёл руками:
– Страшно? Пожалуй, нет. Жалко и обидно, конечно, но что уже поделаешь?! Что случилось, то случилось. Меня сейчас беспокоит совершенно другое.
Наконец, подал голосок и молчавший доселе чиновник: