Харрис
Шрифт:
Его размышления нарушил тонкий лай маленькой собачки и быстрое постукивание коготков по металло-пластиковому полу. Он понял, как глупо выглядит, задумавшись и замерев около крана с пустым стаканом в руке. Он тут же открыл воду и стал снова наполнять стакан. На счастье хотелось пить.
– Бобби!
– девушка возрастом не слишком далеко за двадцать шикнула на свою кудрявую собачку, которая заливисто лаяла, носясь возле ног Харриса, - извините, мистер.
– Ничего страшного, - улыбнулся Крис, глядя в большие карие глаза незнакомки.
На ней были лёгкие тапочки, брюки и безрукавка из грубой ткани. Стандартная для нижних уровней одежда диссонировала с её лёгким и приятным образом. Особенно это выражалось в мягких и красивых плечах, выходящих из-под широких лямок безрукавки.
Харрис обернулся к столу, взял свою яблочную кашу и направился на выход. От резкого движения в виске кольнуло, но это было нестрашно. Скоро всё пройдёт, по крайней мере, до следующего утра. Про себя он думал, каким стариком выглядит на фоне этой девушки, а ведь на деле он не намного старше неё. Максимум, лет на семь-восемь. В свои двадцать девять он уже прошёл тяжёлый путь и даже успел начать мечтать о том, чтобы он, этот путь, оборвался.
– Почему не разбудил?
– спросила Марси.
Наверное, будь их семейная жизнь такой, какой он хотел бы её видеть, и это действительно было бы проступком, в её интонациях звучали бы вызов и недовольство, ну а сейчас их можно было бы охарактеризовать точно так же, как отношения - никакие.
– Я думал, ты пока ещё не будешь вставать, - пожал плечами Харрис, кладя на стол перед женой упаковки с кашей.
– У Карла болит животик, - сказала она, - он стал очень беспокойно спать.
– У нас ещё осталась часть медицинской страховки на этот месяц.
– Я уже потратила всю свою, - сказала она, посмотрев на него.
– Хорошо. Можешь взять мой полис.
– Спасибо, - она благодарно улыбнулась и поцеловала его, как простая соседка - в щёку.
Конечно, сама Марси не испытывала тех болей, с которыми каждый день боролся он. Большую часть его ежемесячного полиса съедали таблетки. И если бы их можно было просто покупать за деньги! Нет, пока медицинская станция не начнёт функционировать на полную мощность - всё строго по полису. А она, как он слышал, не такая уж большая, чтобы разом покрыть запросы всех пассажиров. Приоритет, конечно, отдаётся верхним уровням, а что делать таким, как Харрис, в случае обострения, мало кого волнует.
У него был расширенный полис, покрывающий также производственные травмы, но если его жена уже умудрилась израсходовать два страховых комплекта, то за третьим, пусть и увеличенным, дело тоже не встанет. И тогда, если случится что-то похожее на то, что было два года назад, ему потребуется уход похлеще, чем Карлу с его коликами. Если бы Харриса спросили, он бы без колебаний ответил, что серьёзно болеть может только голова, а всё остальное так, ерунда, особенно живот. Прими слабительного и засядь в санузле. Ему уже приходилось и привыкать к однообразному армейскому рациону, и не есть по несколько дней, а потом питаться впроголодь, так что всё, касающееся пищеварительной системы, его пугало мало.
Но вот когда дело доходило до головы, он на своей шкуре испытал коронную фразу их полкового врача, который любил говаривать, что если извилина наезжает на извилину, то прищемить можно всё тело. Не более, чем метафора, но для Харриса первое время после операций она была суровой будничной правдой.
Харрис прошёл в прихожую, проверил пропуск в нагрудном кармане, а потом надел кепку.
– Уже уходишь?
– спросила Марси.
– Да, - ответил он, поправляя кепку и рабочий комбинезон перед выходом.
– Ещё же рано.
– Нормально. Вдруг, что-то случилось.
– Скотт бы уже вызвал тебя по интеркому.
– Всё равно.
На этот раз она поцеловала его в губы, но слишком формально, всё так же по-соседски. Он выдавил из себя улыбку и направился на выход. Если дать волю одолевавшим его желаниям, он бы сейчас не отказался ещё немного вздремнуть. По большей части это было начавшееся действие таблетки. Боль отуплялась и начинала едва заметно блуждать где-то в районе темени. Это лучше, чем если бы она обострилась и выстреливала в переносицу и глаза. Но куда лучшим действием был эффект, который про себя Харрис называл антидепрессивным - ему становилось всё равно. В другие моменты стоило Марси сделать шаг ему навстречу, например, легко чмокнуть в губы, как он сам устремлялся навстречу ей. Сразу начинал думать, что у них, возможно, всё хорошо. Это был обман, и, потом, когда он вновь натыкался на холодность, его всегда коробило. Особенно, когда он не находился под действием препарата. Так что за этот эффект отрезвления и успокоения, он готов был считать свои таблетки волшебными. Ты не слишком радуешься теплу, не слишком страдаешь от холода.
А на работу пока ещё действительно было рано. Спускаясь в лифте, Харрис думал о том, как будет сидеть один в раздевалке. В такие моменты его спасали сигареты, причём, спасали вдвойне. С одной стороны, помогали скоротать время, а с другой - эффект, ими производимый, мягко ложился на действие таблетки, и боль переставала блуждать, останавливалась и ещё больше смягчалась. Именно поэтому он терпел и не начинал курить ни сразу после пробуждения, ни после завтрака. Если хочешь получить качественный эффект - следуй алгоритму. Завтрак, таблетка с глотком воды, первый эффект таблетки, а только потом сигареты.
Он пришёл в их рабочую бытовку больше, чем за час до начала рабочего дня. Скотт был на обходе, поэтому Харрис мог насладиться ещё и одиночеством, что также было неплохо. Хотя, его коллега был парнем неплохим, это Крис не слишком быстро и легко сближался с людьми.
Бытовка была их раздевалкой - вдоль длинной стенки стояли шкафчики для одежды. Она же являлась кухней - в дальнем углу была микроволновка для тех, кто желал разогреть обед, принесённый из дома. И здесь же была столовая: всё пространство вдоль левой стенки занимал большой стол, чтобы два десятка человек при желании могли за ним усесться. Собственной стенкой в углу напротив микроволновки была отделена комнатушка их мастера. Его хоть и отделили от рабочей массы, всё же держали близко к ней. Вероятность того, что начальство может в любой момент появиться, никому не позволяла прохлаждаться.
На столике лежал замасленный рекламный проспект. Если судить строго по нему, то у землян вообще всё хорошо и с космосом, и тем более с освоением других миров. На обложке с помятыми углами сияла красноречивая надпись "Колония будущего". У людей, в круг которых входил и Харрис, возникала улыбка на лице, когда им напоминали, что они колонисты. Причин этих злых и циничных улыбок было множество. Начать стоит с того, что на Аурэмо сменится несколько поколений, прежде чем он достигнет пункта назначения, ну а закончить можно было бы и тем, что по сути никто из них не является грамотным специалистом для освоения мира. За этим не сюда, а туда, на верхние уровни, где, поговаривают, даже хранятся специально обученные граждане. Именно хранятся в специальных холодильниках, и разбудить их нужно будет после прибытия в назначенный мир. Именно они, настоящие колонисты, возьмут в руки бразды правления такими, как Харрис. Вернее, их потомками, которые, как и положено обыкновенным яблокам, не слишком далеко упадут от яблони.