Хасидские предания
Шрифт:
жизнь в Боге. Но ты, не желающий ни с кем разговаривать, ты,
желающий только учиться, урезывешь свою возможность жить
в Боге". Рав был поражен. Он хотел ответить, но незнакомец
исчез. Тогда рав вернулся к книге, но не смог продолжать свои
занятия. Он закрыл книгу и пошел в комнату к Баал Шему. "Ну,
рав из Царигрода, - сказал тот, увидев его, - Илия наставил
тебя?"
По
трапезу в субботу, как это принято среди хасидим. Некоторые
пришли, но большинство отказалось, ибо сочло, что не смеет
этот шарлатан причислять себя к хасидим! Их недовольство
равом росло все больше и больше, и в конце концов его изгнали
из города. Они не дали ему возможности задержаться в своем
доме хотя бы на день, а поскольку была пятница, то рав вынуж-
ден был проводить субботу в маленьком селении недалеко от
города. Тем временем Баал Шем путешествовал с некоторыми из
своих близких учеников. В ту самую пятницу он был недалеко от
селения, где укрылся рав. "Давайте проведем субботу с равом
Царигрода и порадуем его сердце", - сказал Баал Шем. Так они
и сделали.
Вскоре после этого случая равви Иаков Иосиф стал равом
в городе Рашкове. Он объявил повсюду, что вернет все деньги,
полученные им в качестве пени от кого бы то ни было. Людей же,
когда-либо плативших ему, оказалось множесто, и Иаков Иосиф
в конце концов раздал все деньги, которые у него были. С того
времени он любил повторять: "Мучительны и печальны корни
всех сил зла!"
СЕМЬДЕСЯТ ЯЗЫКОВ
Равви Лейб бен-Сара, тайный цадик*, рассказывал: "Однажды
в субботу я был у Баал Шем Това. Вечером его великие ученики
собрались вместе за третьей трапезой и, ожидая прихода учителя,
стали обсуждать одно место из Талмуда, о котором хотели
спросить Баал Шема. Место это таково: "Пришел Гавриил и нау-
чил Иосифа семидесяти языкам". Они не могли понять этого, ибо
разве любой язык не состоит из бесконечного числа слов? А если
так, то как могла память одного человека запомнить их все за
одну ночь, как сказано в отрывке? Наконец решили, что равви
Гершон из Китова, шурин Баал Шема, непременно попросит его
разъяснить это место.
Когда Баал Шем Тов вошел и сел во главе стола, равви
Гершон задал ему свой вопрос. Баал Шем начал произносить
слова поучения, но они, казалось, не имели никакого отношения
к тому, о чем его спросили, и ученики были не в состоянии
усмотреть в них ответ. И тут неожиданно случилось нечто неви-
данное и неслыханное. Равви Иаков Иосиф вдруг ударил по столу
и воскликнул: "Турецкий!", потом, через некоторое время: "Та-
тарский!", потом опять: "Греческий!", и так он называл язык за
языком. Постепенно его товарищи стали понимать: в словах
учителя, посвященных, казалось, совершенно другим вещам, он
распознал исток и суть каждого языка - а кто научил распозна-
вать исток и суть языка, научил тебя и самому языку".
БИТВА С АМАЛИКОМ
Однажды равви Пинхас из Кореца засомневался в своей вере
в Бога и не смог придумать никакого другого способа помочь
себе, кроме как отправиться к Баал Шему. И тут он услышал, что
сам Баал Шем приехал в Корец. Вне себя от счастья равви
Пинхас помчался на постоялый двор. Там он увидел, что вокруг
Баал Шема собралась группа хасидим и наставник объяснял им
стих, повествующий о том, как Моисей простирал руки в час
битвы с Амаликом. "Порой случается, - говорил Баал Шем,
– что у человека появляется сомнение в собственной вере. Сред-
ство от такой напасти - постоянно молить Бога о том, чтобы
Он усилил веру. Ибо подлинная опасность, которую нес с собой
напавший на Израиль Амалик, состояла в том, что своим успеш-
ным вторжением он мог охладить веру Израиля. Вот почему
Моисей в тот момент учил молить Бога о том, чтобы Он усилил
веру, воздев к Небесам свои руки, ставшие тогда словно сим-
волами истины и веры; и только это и надлежит делать в час
битвы с силами зла". Равви Пинхас слушал эти слова и, слушая,
стал про себя молиться, и во время молитвы он почувствовал,
что его вера укрепилась.
СЛОВА ПРОКЛЯТИЙ
Когда равви Нахум из Чернобыля был еще молодым, он
однажды проводил с Баал Шемом субботу, когда читают боль-
шой отрывок проклятий из Писания*, чтение которого сопровож-
дается упоминанием "Субботы благословенной", чтобы отвра-
тить действие зловещих слов проклятий. В ту субботу равви
Нахума вызвали в синагогу помогать при чтении Торы: он
должен был помогать при чтении отрывка проклятий. Узнав,
в чтении какого фрагмента ему надлежит принимать участие, он
весьма опечалился. Отрывок проклятий читал сам Баал Шем,
а читал он обычно очень тихо. Но перед началом чтения равви