Хэдхантер. Книга 2. Собиратели голов
Шрифт:
– Даже так? – боев на алебардах Борис еще не видел.
– Ага. А бывают просто камни. Бывает и так, что выходишь на арену, а там пусто. Тогда приходится мочить друг друга голыми руками. Ну и ногами тоже. Зубами… Лишь бы кровищи побольше. Чем больше крови – тем больше зрелищности. Чем больше зрелищности, тем больше бабок. Но обычно у нас тут в плане оружия микс: всякого разного набросано понемногу. Кто чего успевает цапнуть – тот тем и отмахивается. Ну что тебе еще сказать…
Георгий ненадолго задумался.
– Перед боем, как правило, каждому выдают кое-какую
Понятное дело. Если бы гладиаторские доспехи спасали всех, в боях не было бы смысла.
– Единственное, чего ты никогда не найдешь на арене – так это стволы, – хмыкнул Георгий. – А жаль…
Это точно. Из огнестрельного оружия можно было бы достать и колизейскую охрану и зрителей.
– В общем, как только тебя впустят на арену – сразу хватай, что лежит поближе и выглядит посолиднее, – резюмировал рыжий. – Запомни: оружие выкладывается с таким расчетом, чтобы досталось не всем. Кто остается с пустыми руками – умирает первым. Каким бы ты не был крутым бойцом, против ножа или топора безоружным не попрешь.
– Странно вообще-то, – задумчиво пробормотал Борис.
– Что?
– Когда я проходил отборочные бои, гладиаторского оружия нам не давали.
– Когда тебя отбирали, смотрели не на твое умение обращаться с дубинкой или мечом. Смотрели на то, что ты есть, на что способен, на твою волю и на твой бойцовский дух. Если ты боец – значит, будешь драться любым оружием. Если нет – для колизея не годишься. И в хэдхантеры тебя бы в этом случае не взяли. А то, чем ты будешь сражаться на арене – вопрос десятый. Публика хочет видеть не мастерство бойцов, а их ярость, их кровь и их смерть. В этом сейчас смысл гладиаторских боев.
– А если я не стану драться? – нахмурился Борис. – Вот просто не захочу и все! Положу на все и…
– Заставят, – махнул рукой Георгий. – Думаешь, для чего на тебя навесили гладиаторский ошейник?
– Проверять, сдох я или нет, – угрюмо ответил Борис.
– Это, конечно, тоже, – оскалился Георгий. – Но еще и для того, чтобы контролировать тебя. У охраны есть дистанционный пульт. Нажимаешь нужную кнопочку – и ошейник превращается в раскаленное кольцо. Уверяю тебя, это очень, очень больно. Я видел, как это больно. Это подхлестывает самых пассивных бойцов так, что потом их не остановишь. Один раз шею сожгут, больше упрямиться не захочешь – сам в драку полезешь. Да и потом… Ты учти: если будешь тормозить – тебя же первого и завалят, когда начнется общее месилово.
– А вдруг не начнется? Вдруг не я один такой буду?
Рыжий тихонько захихикал:
– Начнется-начнется, не сомневайся. Гладиаторские группы подбираются грамотно, с учетом личностных качеств каждого бойца. Прежде чем сформировать команду и выпустить на арену, изучается досье всех ее участников.
Борис вспомнил: а ведь, в самом деле, Стольник вместе с живым товаром передал колизейским толстую папку «сопутствующей документации».
– Знаешь, какая орава психологов здесь работает? К тому же, в боях часто используются затравочные пары.
– Затравочные? – не понял Борис. – Это как?
– Меня вот, к примеру, свели с человеком, который меня же выставлял на продажу в счет погашения ипотечного долга, – пояснил Георгий. – Наверное, парень тоже где-то дал маху, остался без работы и угодил в гладиатором. Мы с ним встретились на арене. В разных командах.
О том, кто победил, Борис спрашивать не стал. И так ясно, если Георгий жив.
– Арена такое место… – гладиатор вздохнул. – Там по-настоящему понимаешь, насколько тесен бывает мир. Возможно, против тебя тоже выставят кого-нибудь, кого ты непременно захочешь убить. Или кто захочет убить тебя. Есть такие?
Борис молча кивнул. Если бы на арене оказался Стольник. Или Ухо. Вот уж кому бы он не отказался пустить кровь. Путь даже на потеху публики. Но такое, конечно, вряд ли случится. А вот что касается тех, кто готов пристукнуть его самого… Ну чернявая хотя бы. Впрочем, не только она. Другие тресы-гладиаторы, к поимке которых Борис приложил руку тоже не откажутся замочить охотника. Желающие поквитаться на арене с бывшим хэдхантером всегда найдутся.
– Если есть, – продолжал Георгий, – организаторы боев об этом знают. А стоит одному начать махач – остальные подхватят. Ну а когда прольется первая кровь, никого уже не расцепишь.
– Почему?
– Странные вопросы ты задаешь, – невесело улыбнулся Георгий Хотя, тебе простительно. Ты еще не был на арене. Ты не знаешь… не понимаешь.
– Чего не знаю? Не понимаю чего?
– Ну, представь: на огороженную площадку вваливается орава обозленных и перепуганных людей. Каждый спешит схватить оружие и каждый знает, что если не он не будет убивать, значит убьют его. Так что все происходит само собой.
– Как-то неразумно все это! – пробормотал Борис. – Добывать тресов становится все труднее. Они стоят все дороже. А в колизеях их вырезают десятками.
– Сотнями, – поправил Георгий. – И это еще как разумно! Гладиаторские бои приносят прибыль, которая тебе и не снилась. И тем большую прибыль они приносят, чем сильнее ощущается дефицит тресов. Платежеспособных свободных граждан давно и умело подсадили на это зрелище. Они без него уже не могут. Они готовы платить любые деньги, лишь бы шоу продолжалось. Да и мы, как тресы, видимо, ни на что другое не годимся. Если нас отправили сюда, значит, нас выгоднее использовать в качестве гладиаторов, а не в качестве обычных рабов.
Ну что ж, спасибо за разъяснения.
– И когда нас поведут на арену? – хмуро спросил Борис.
Рыжий гладиатор развел руками.
– Это может случиться когда угодно. Как продадут билеты на новое представление – так и поведут. Не волнуйся. Долго здесь не засидишься.
Борис вздохнул. Вот уж о чем он переживал меньше всего.
В двери громыхнула выдвижная кормушка.
– Обед! – гаркнули снаружи. – После обеда – помывка. Жрите быстрее.
В кормушке появилась первая порция безвкусной, но сытной колизейской еды в пластиковой посуде. К двери подошел Георгий. Вторую порцию взял себе Борис. И плевать, что он здесь новичок!