Хедлайнеры
Шрифт:
Затем совершенно неожиданно Земфира начала рассказывать про свой последний роман. Я сидел в легком оцепенении – обычно мы таких деликатных тем в беседах не касались. Первый раз в жизни я видел, как Земфиру прорвало… Когда разговор стал совсем сентиментальным, в дверь постучали организаторы и напомнили, что пора выходить на сцену. Зашли музыканты, увидели на столе пустую бутылку. Ничего не сказали – взяли инструменты и пошли готовиться к выступлению.
В “Юбилейном” путь от гримерки до сцены короткий – метров сорок. Казалось, ничего не должно произойти. Со всех сторон Земфиру окружали бойцы ОМОНа, но внезапно какая-то
Самое печальное, что менеджмент артистки тоже делал вид, что ничего не происходит. Я на секунду замешкался – у “Троллей” такая ситуация исключалась по определению. Наконец мне удалось подтолкнуть к Земфире лейтенанта, который по-питерски неторопливо начал выполнять свои обязанности. Вскоре ему не без труда удалось отцепить одно тело от другого. Через минуту певица была готова выйти на сцену – только сцена оказалась не готова ее принять. Барабанщик Сергей вдруг обнаружил, что куда-то пропал ключ от ударной установки.
Паузу заполняли всем миром. Одну или две песни спела Рита Митрофанова, еще одну, под гитару, – Земфира. Наконец-то ключ нашли, и концерт можно было продолжить. Кто бы мог предположить, что после двух бутылок “Hennessy” произойдет самое мощное, практически идеальное выступление группы “Земфира”? Через неделю после невнятного “Олимпийского” она взорвала Питер – исполняемое на бис “Небо Лондона” десятитысячный зал пел хором.
Помню, меня в тот момент прямо трясло – таким сильным был эмоциональный заряд. Стоявшие рядом незнакомые девушки громко плакали, не стесняясь окружающих… Впоследствии я очень хотел найти на видео запись этого выступления в “Юбилейном” – никаких денег бы не пожалел. Но так и не нашел.
…Я понимал, что Земфира находится в пике формы, но вокруг нее царила полная анархия. “Мы в туре совсем озверели, – призналась мне, перекрикивая хард-роковый саунд группы “Земфира”, Настя Колманович. – Я детей своих не видела полгода”.
Неудивительно, что Питер я покидал со смешанными чувствами. Может, многие со мной не согласятся, но у меня было ощущение, что без железной руки Бурлакова дело добром не кончится. Через несколько месяцев дело кончилось Якутском. Слава богу, “разбор полетов” на пресс-конференции прошел удачно – об этом написано выше….
Мы с Земфирой продолжали встречаться фрагментарно – что называется, по работе. Она выступала на фестивалях, я вел пресс-конференции. На “Максидроме” она вошла в пресс-центр вместе с музыкантами “Океана Эльзы”. Дело в том, что, будучи хедлайнером, Земфира выскочила на сцену во время сета “Океанов” и, по признанию журнала “Афиша”, “затмила своей харизмой лезшего из кожи вон Вакарчука”.
На той “максидромовской” пресс-конференции произошел любопытный случай. Молодая журналистка села у ног артистки, набралась мужества и, набрав воздуха, спросила: “Земфира, а кто тебе пишет песни?” В тот момент я начал понимать, почему у артистки изменилось отношение к журналистам.
“Я помню свои первые интервью, – говорила позднее Земфира. – Я разговаривала со всеми очень откровенно и в результате об этом страшно пожалела. С тех пор я несколько раз
…В конце 2000 года Колманович с Земфирой пригласили меня на концерт в “Горбушку”. Он состоялся ровно через три месяца после Якутска, и я Земфиру просто не узнал. Она прекратила носиться реактивным самолетом, перестала поливать себя водой, не рвала подушки, не дразнила музыкантов и не избивала звукотехников… Мне показалось, что она сознательно стала себя ограничивать. Стоит себе девушка у микрофона в черной широкополой шляпе, темных очках и шикарной белой рубашке. Стоит и поет. В темпе песни “Не бери себе в голову, Земфира”. Со стороны это все похоже, скажем, на застывшую лаву. Чувства еще есть, безумия – нет. Потом был выпущен DVD, который напоминал добротный эстрадный концерт, – хоть завтра показывай по телевизору. Или под Новый год.
…Даже постороннему человеку было понятно, что Земфира устала. По всем признакам пора было делать перерыв.
Весь следующий год Земфира не выступала. Мы несколько раз встречались: на юбилее “CD Land” (где она пела “Lady In Red”), в “Олимпийском” после сольника “Троллей” и на концерте Лагутенко в Цирке на Цветном бульваре.
“Слушай, Кушнир, я тут на днях гениальную песню написала, – сказала Земфира, когда после концерта мы остались в гримерке поболтать. – Ты же знаешь, я редко себя хвалю. Песня называется „Инфинити“ – про бесконечность… Наверное, это мой „Satisfaction“… Написала с ходу, села за рояль и сыграла. Буквально за пять минут”.
Я искренне порадовался за боевого друга и внезапно вспомнил, что вскоре у Земфиры выходит альбом. Медийная ситуация вокруг него была абсурдной. Артистка уволила очередную пресс-службу, а выпускающий лейбл ситуацию не рулил. Практически целый год Земфира прожила отшельником – никаких обязательств, никаких концертов, никаких интервью. Отчаявшиеся редакторы звонили мне и предлагали обложки пачками. Но Земфире это было не нужно. И только по старой дружбе она согласилась дать мне развернутое интервью для журнала “ELLE”.
Спустя пару недель мы сидели на пыльном подоконнике ДК ГУВД на Новослободской – там Земфира заканчивала работу над альбомом “14 недель тишины”. “Журналисты жалуются, что Земфира скрывается, – пока я возился с диктофоном, говорила мне артистка. – А Земфира не скрывается – она уже несколько месяцев сидит в студии по десять часов в сутки. Я прихожу часа в два дня и работаю до двенадцати. Приезжаю домой, залезаю в интернет, а потом – спать. Утром проснулась – и опять в путь. О каких интервью при таком ритме может идти речь?”
Я выяснил, что на тот момент альбом назывался “:ЛЕГКИЕ:”. Соответственно первый вопрос был очевидным – не будет ли весь альбом таким же осторожным, как и его название?
“Действительно, этот альбом нельзя назвать нервным, – не очень охотно согласилась Земфира. – Но в нем есть масса других достоинств. Полная уверенность в себе – даже если никому не понравится. Это мое естественное желание и упрямство моего характера. Естественно, я не хочу ничего делать в угоду кому-то. Это было бы ужасно. Я хочу, чтобы нравилось мне”.