Хэлло, дорогая
Шрифт:
На маленьких детских часиках, когда-то купленных бабушкой и стоявших возле пыльной фарфоровой лошадки, она подглядела время — восемь пятнадцать. Внизу включили музыку, «Сезон ведьм». Кто-то рассмеялся, и Конни вздохнула, стиснув виски пальцами, пока боль физическая не заглушила все тревоги, которые её так терзали. Конни выпрямилась и шепнула:
— Боже. Боже, дай мне пережить эту ночь.
В дверь вошла Стейси-Энн и всплеснула руками:
— Ну, ты даёшь! Вот это платье. Вроде, ты покупала другое?
— Не нравится? — засомневалась
— Вышло очень… соблазнительно, — заметила Стейси и пожала плечами. — Не то чтобы это на тебя похоже.
— Мне не обязательно сегодня быть похожей на себя, — вдруг сказала Констанс и прибавила. — И я не уверена, что ты до конца знаешь, что именно на меня похоже, а что нет.
— Ладно, — протянула Стейси. — Какая-то ты сама не своя в последнее время, Конни.
Она только дёрнула плечом и взяла шпильки с туалетного столика, закрепляя им локоны на затылке.
— Да неужели?
— Да. Мы давно дружим, и… у тебя точно всё в порядке?
— В порядке. В полном.
«Просто я чудовищно одинока, и единственный человек, которого хочу защитить, сегодня придёт, чтобы убить всех вас» — подумала Конни и открыла тушь, чтобы прокрасить нижние ресницы. Теперь, когда в комнате была Стейси, наводить блеск на образ было проще, чтобы чем-то занять руки. Стейси-Энн подошла к шкафу, вытащила из него чехол с костюмом и, бросив его на постель, принялась переодеваться прямо в комнате, совсем не смущаясь Конни — и впрямь, чего смущаться, когда они дружили столько лет, и вместе ходили на пляж и в бассейн, и переодевались в спортивной раздевалке, и вместе выступали в команде чирлидинга в школе, и…
— Поможешь? — спросила Стейси, облачившись в короткое, чёрное платье ведьмы.
— Конечно.
Конни застегнула молнию у неё на спине, перекинув на грудь пшеничные волосы.
— Вот и чудно.
Внизу послышался взрыв смеха, затем музыка стала громче и перекрыла его. Конни закатила глаза.
— Ну я же просила, не так громко. Что, всем не по кайфу музыка, если дом не вибрирует?
— Расслабься, соседи даже не дёрнутся, — улыбнулась Стейси. — Рядом живёт только эта бабка, но она, кажется, страдает тугоухостью.
— Ничего подобного. Кто тебе это сказал?
— Да она древняя, как египетская мумия, — поморщилась Стейси-Энн и села за столик, чтобы подкрасить губы. — Что ты на меня так смотришь?
— Ничего, — коротко бросила Конни и выглянула за дверь, сделав пару шагов к лестнице.
Голоса там, внизу, показались ей незнакомыми. Стейси поправляла красную помаду и потёк фальшивой крови на подбородке, когда Конни вернулась разгневанной.
— Ты это видела?
— Что именно? — медленно, не отрываясь от отражения, уточнила Стейси.
Конни в полном бессилии сжала руки в кулаки и едва не прокричала:
— Этих людей, Стейси! Этих чёртовых ублюдков!
— Бог ты мой, тихо, тихо, Конни, — изумлённо сказала та,
— С меня хватит, Стейси, — произнесла Конни. — Двв каких-то парня и ещё одна девчонка — серьёзно? И вы это называете «дружеским междусобойчиком»?!
— Слушай, — решительно начала Стейси-Энн и встала, направляясь к двери. Конни словно вмёрзла в пол, даже не пошевелившись, когда подруга прошла мимо. — Это приятели Сондры. Я думала, она с тобой поговорила на этот счёт.
— Нет, не поговорила.
— Ну, — Стейси вздохнула. — Что поделать. Подумаешь. Всё равно Оливия и Ричи уехали — нас стало меньше, так что… считай, это просто замена игроков на поле.
— Но эти игроки мне к чёрту не сдались! — выкрикнула Конни. — Меня достало, что все распоряжаются моей жизнью! Достало, что меня никто не слушает и со мной не считаются! Это мой дом, Стейси, мой!
— Тогда нечего было звать нас сюда, если ты не хотела устраивать эту вечеринку, раз так трясёшься за этот сарай! — парировала та, заметно покраснев даже под слоем тонального крема.
— Повтори, что ты сказала.
— Я сказала… — Стейси смутилась, заломив пальцы. — Конни, ну правда. Перестань. Было бы из-за чего так кричать.
— Но мне есть из-за чего!
— Тогда просвети меня, давай. Что такого ужасного в том, что Сондра позвала своих приятелей? Это тусовка, Конни, очнись! Такое случается. Если ты не в курсе, потому что не знала, как это бывает…
— Да, — раздражённо сказала Конни. — Я действительно выпала из темы после смерти матери. У меня не было особого желания ходить по вечеринкам.
— Это было несколько лет назад. А ты всё живёшь этим. Пора бы уже немного прийти в себя и перестать быть такой…
— Какой?
— Не заставляй меня говорить этого, Конни, — покачала головой Стейси. — Давай просто прекратим это.
— Нет, — твёрдо сказала Констанс. — Ты начала, так договаривай. Я хочу знать, что ты думаешь на самом деле.
— Хорошо, — сощурилась Стейси. — Хочешь узнать, что я думаю на самом деле? Что ты надменная стерва, Конни. Вот так вот.
Конни замерла. Она хотела возразить или высказать Стейси в ответ что-нибудь такое же хлёсткое, такое же болезненное, но в голову просто ничего не шло. Она вспоминала, сколько лет они со Стейси дружили, и не верила, что слышит это.
— Я думаю, что тебе пора, к чёрту, перестать быть такой идеальной. Посмотри на себя, недотрога. Ты в курсе, что говорят ребята с курса у тебя за спиной?
— Какая мне разница, — пробормотала Конни. — Я их совершенно не знаю, а они не знают меня…
— Они думают, что ты ужасно надменная сучка. Упс. Проговорилась.
— И давно ты знала, что они…
— Чёрт, Конни, да разуй глаза! — выкрикнула Стейси. — Будто это для тебя какая-то новость! Ты шутишь? Ты смотришь на всех, как на грязь у тебя под ногами.