Хелот из Лангедока
Шрифт:
– Ничего страшного. – Отшельник махнул рукой. – Какие только дикари тут не обедали и не ужинали… Я же отшельник, служитель Господа. Моя дверь должна быть открытой для каждого.
– Замечательный обычай, – одобрил Морган Мэган. – А чудеса вы творить умеете?
Святой Сульпиций пожал плечами:
– Я стараюсь это делать по мере возможности.
– Понимаете… – Морган Мэган обтер лицо и придвинулся поближе к отшельнику. – У меня на руке гноится язва, не к столу будь сказано. До сих пор гноится. Я пытался ее вылечить, добрался даже до Урд… Вы знаете, что такое Урд?
Отшельник покачал головой:
– Мои познания, сын мой, весьма
Морган Мэган пошевелил бровями, а потом пояснил:
– Это источник Судьбы. Там сидят три перезрелые девки-Норны и прядут нити Судеб. Чаще всего препоганейше прядут, между нами говоря, скручивают нити кое-как, свивают через пень-колоду. Так и тянут – в узлах, в комках… Все криво, косо, смотреть тошно. Их и замуж-то потому никто из нормальных богов не берет, а ненормальные боги – кому они нужны? Они даже Норнам не нужны. Надоест им с такой загубленной нитью возиться – возьмут да и оборвут. Совершенно не думают о том, что это всякий раз чья-то жизнь обрывается. Безответственные, ленивые, глупые девки. Ну, я пришел туда со своей раной. Они, конечно, обрадовались моему появлению. Еще бы, можно покамест не работать, языки почесать. Думали, наверное, что я свататься пришел. Морды умильные скроили, неряхи. Я и говорю: так и так, девицы прекрасные, ранка на руке у меня уже столетий пять как гноится, нельзя ли залечить. Говорят, если прополоскать в источнике Судьбы, то само затянется. Они сразу взъелись: и работать-то я им помешал, и источник Урд не для того, чтобы его всякий беглый каторжник грязнил своими ранами… Словом, выгнали меня. Так вот и хвораю до сих пор, ищу чудотворца…
Святой Сульпиций почесал подбородок:
– Насчет чуда не могу сказать, а кое-какими травками пользую… Покажи, дружок, что там у тебя загноилось, а я пока подумаю.
Морган Мэган размотал повязку и продемонстрировал язву. Святой Сульпиций осмотрел ее, осторожно коснулся пальцем покрасневшей кожи, окружавшей нагноение, поскреб лысинку.
– Погоди заматывать, я схожу погляжу, чем тут можно помочь.
И ушел в погреб, где хранил свои мази и настойки.
Морган Мэган сел, откинувшись к стене, и прикрыл глаза. Дианора заметила вдруг, что бродячий колдун выглядит очень уставшим. Интересно, сколько ему все-таки лет? Ему можно было дать от тридцати до сорока. Вздохнув, девушка поднялась и стала собирать со стола. Морган Мэган даже не пошевелился.
Отшельник вернулся с двумя коробками в руках.
– Сейчас посмотрим, – пробормотал он. – Положи-ка локоть на стол, я тебе смажу одним составом, сам разработал…
Он аккуратно наложил мазь ровным слоем. Морган Мэган взвыл от боли и широко раскрыл глаза.
– Ты что, чудотворец, с ума сошел? – закричал он, дергая рукой, в попытке вырвать ее из цепкой хватки святого. – Что я тебе сделал плохого? Я ничего здесь не осквернил, как опасалась благородная девица! Я был учтив и благонравен! Да если бы меня сейчас видели мои сограждане, не говоря уж о моем начальстве с рудника, они бы умылись светлыми слезами, такой я хороший! Ай, как больно…
Он хлюпнул носом и замолчал. Отец Сульпиций стянул повязку на ране и усмехнулся.
– Я давно уже заметил, что хуже всех переносят боль такие лихие парни, как ты, Морган Мэган, – сказал он. – А вот всякие хворые да сирые – у тех терпения на двоих, если не на троих.
– Я не хворый, – сквозь зубы проворчал Морган Мэган. – Я Морган Мэган, сын богини. Она родила меня и бросила
– Терпи, – сказал святой Сульпиций. – Рассказывай дальше. Где ты вырос?
– Ай… я вырос в городе и жил там, покуда не нашалил больше, чем следует, и не попал на каторгу. Оттуда я бежал… Нельзя ли сделать так, чтобы не жгло? Ты меня как будто в очаг рукой сунул, святой Сульпиций.
– Нельзя, – твердо сказал отшельник. – Терпи.
– Клянусь моей матерью, богиней Боанн… Я бежал с каторги и открыл Путь. Я открыл Путь между мирами. Ты понимаешь меня, отшельник? Я Морган Мэган, Открыватель Пути. А ты меня пытаешь…
– Ты трусишка и хлюпик, – сказал отшельник. – Другие и не такую боль выдерживали. Говори, говори, не думай о своей руке. Скоро боль уляжется.
– Скорей бы уж. Твоя благонравная девица Дианора повстречала меня на болоте, но чего-то испугалась и убежала. Славная девица. Я не знаю обычаев, святой Сульпиций. Ты поправляй меня, если я невежлив. Это не по грубости, клянусь.
– Расскажи о Пути, – попросил отшельник. – В одной еретической книге я читал о множественности миров, но никогда не думал, что можно попасть из одного мира в другой.
– Я рад, что тебе известно хотя бы малое, – сказал Морган Мэган, криво улыбаясь. – Другие не понимают вообще ничего и просто пугаются. Да, миров множество, и это становится понятно, хоть и не сразу, особенно когда сталкиваешься с богами. Впрочем, я уже слышал, что здесь лишь один Бог и с ним очень сложно встретиться.
– Да, похоже на истину, – согласился отшельник.
– Я нашел множество способов открывать врата между мирами, – сказал колдун, – а главное, усвоил одну истину. Есть множество ключей для каждых ворот, но существует Ключ Ключей. Назовем его отмычкой.
– Говори, говори.
– Так вот, чтобы завладеть им, нужно научиться отказывать себе в самом желанном. Предположим, у тебя есть заветная цель. Так?
– Так, – подтвердил отшельник.
– Хорошо. Ты стремишься к ней, идешь сквозь все преграды, ломаешь любое сопротивление, в том числе и себя самого. И когда ты достигнешь ее, когда останется лишь протянуть руку и взять… Откажись. Не воспользуйся. И тогда тебе откроются врата. Есть и другие пути, но этот – главный. Нельзя зачерпнуть воду сжатыми руками. Раскрой ладони, и тогда в них войдет вода… вода великой реки Адунн.
Он устало прикрыл глаза.
– Я хочу спать, – пробормотал он. – Позволь мне переночевать в твоем доме, святой Сульпиций. Я могу спать на полу, на пороге – где у вас принято? После свинцового рудника любой камень покажется мне мягким.
– Идем.
Отшельник помог ему подняться и проводил в комнату, где обычно останавливались на ночлег знатные рыцари и лесные разбойники – все те, кого выхаживал по доброте своей маленький святой с болота Дальшинская Чисть.
– …Адунн – так я назвал поток, на берегу которого очнулся после того, как десятый меч вошел в тело жертвы. Кровь поврежденного умом каторжника с выжженным глазом и язвами, разъевшими руки до костей, текла и текла и светлела с каждым мгновением, и вскоре не стало уже ни трупа, ни мечей – один лишь бесконечный равнинный поток под новыми звездами в новом мире, – рассказывал Морган Мэган, сидя на крыльце возле святого Сульпиция.
Отшельник слушал не перебивая, ибо это была не первая в его жизни странная исповедь, полная жутких, подчас чудовищных признаний.