Хэн Соло и все ловушки рая
Шрифт:
— А как твоя поездка, Викк? — после минутной запинки полюбопытствовала 921-я.
Сумрачное настроение как ветром сдуло. Хэн был готов от радости пройтись на руках или подпрыгнуть до небес. 921-я впервые хоть немного заинтересовалась его жизнью.
— Да ничего.
Кореллианин осторожно пробирался по грязи, стараясь не привести башмаки в худшее состояние, чем обычно.
— Если бы не пираты, которые решили в меня пострелять…
— Какой страх! — воскликнула девушка. — Пираты! Тебя могли убить!
Хэн крепче сжал ее руку.
— Тебе не все равно, — он расплылся
Кажется, он хватил через край; ему показалось, что девушка отодвинулась, но руки она не отняла.
К тому времени как они подошли к дормиторию, почти совсем стемнело. Хэн остановился на излюбленном месте — на границе света и тьмы — и снял с девушки инфракрасные очки.
— Что ты делаешь? — встревожилась 921-я.
— Я хочу тебя видеть, — объяснил пилот. — А за очками не видно глаз.
Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал. — Я скучал по тебе!
— Правда?
Хэн не понял, обрадовалась девушка или, наоборот рассердилась. Возможно, и то и другое одновременно.
— Ну да, — выпалил он. — Я думал о тебе.
А еще он думал о том, что впервые в жизни признавался кому-то в своих чувствах и не врал. И говорил от чистого сердца.
— Я не хотел, — искренне добавил он, — но думал Тебе же не все равно, правда? Хоть чуточку…
— Я… мне… — 921-я вдруг начала заикаться. — Я не знаю…
Она сделала попытку вырваться, Хэн не дал Он принялся целовать покрытые шрамами и порезами пальцы девушки. Прикосновение к ее коже опьяняло посильнее алдераанского эля. Теряя голову, Хэн осыпал быстрыми поцелуями ладони 921-й.
— Прекрати, — шепнула девушка. — Прошу тебя…
— Чего ради? — кореллианин перевернул ее ладонь, чтобы подобраться к запястью.
Он возликовал, почувствовав под губами биение ее пульса; он исследовал нити шрамов, старых и новых.
— Тебе не нравится?.
— Да. Нет. Не знаю!
В ее голосе зазвенели слезы. 921-я выдернула ладонь, и на этот раз Хэн не стал удерживать девушку, хотя поймал за рукав, чтобы не убежала.
— Пожалуйста… ну пожалуйста, не уходи! Разве ты не видишь, что нравишься мне? Я волнуюсь за тебя, думаю о тебе, ты… ты мне нравишься, — он сглотнул комок, и это было очень больно. — Очень. 921-я судорожно вздохнула.
— Я не хочу тебе нравиться, — хрипло заявила паломница. — Мне не полагается думать о ком-то…
— А ты даже имени сказать не хочешь, — не слушая, горько заявил Хэн.
Девушка была готова сорваться с места, широко распахнутыми испуганными глазами похожая на пичугу.
— Ты тоже мне нравишься, — запинаясь, пролепетала она. — Но мне нельзя. Я должна думать о Едином и Всех! А ты требуешь, чтобы я нарушила обеты, Викк! Как я могу отказаться от всего, во что верю?
У Хэна заныло сердце.
— Назови свое имя, — жалобно попросил кореллианин. — Прошу тебя.
В ее глазах блестели слезы.
— Бриа. Бриа Тарен.
Не промолвив больше ни слова, девушка подобрала подол балахона и убежала в дормиторий. А Хэн остался стоять в темноте, и по физиономии его расползалась широчайшая дурацкая ухмылка. Кореллианин и думать забыл про усталость, ноги его были как будто обуты в ботинки с репульсорами. По-прежнему улыбаясь, пилот шагал прочь от дормитория и не замечал, как небеса раскрылись и пролились дождем.
Я ей нравлюсь… Хэн месил жидкую вездесущую грязь. А у нее симпатичное имя. Похоже на музыку или что-то вроде. Бриа… * * *
На следующее утро после долгих часов напряженных раздумий и планирования в по большей части бессонной ночи Хэн отправился искать Тероензу и нашел его в километре от неглубокого океана, где верховный жрец в обществе Вератиля наслаждались заслуженным отдыхом на грязевой отмели, погрузившись в жижу по самую шею. Время от времени т'ланда Тиль перекатывались с боку на бок, чтобы щедро полить грязью те места, где она успела подсохнуть. Два гаморреанца не столько бдительно несли охрану, сколько откровенно завидовали хозяевам. А Хэн чем ближе подходил к «ванне», тем больше морщился от запаха. Воняло так, будто тут кто-то сдох еще на прошлой неделе.
Кореллианин предусмотрительно остановился на берегу и помахал рукой, привлекая внимание Тероензы.
— Эй, я хотел бы переговорить с вами, если можно.
Верховный жрец пребывал в приподнятом настроении, несмотря на то что по подбородок утопал в грязи. Он махнул в ответ.
— О, наш геройский пилот! Присоединяйся к нам, друг мой, не стесняйся.
Лезть в грязь? По собственной воле? Хэн вовремя удержался от соответствующей гримасы, сообразив, что ему оказали великую честь. Кореллианин вздохнул. Когда Тероенза повторил приглашение, Соло отважно улыбнулся и кивнул, расстегнул перевязь и положил кобуру с новообретенным бластером на землю. Следом отправились стоптанные башмаки и комбинезон. Сверху Хэн положил заветный подсумок и с перекошенным лицом, выражение которого он пытался выдать за экстаз и радостное предвкушение, шагнул в красноватую жижу. На первом же шагу он провалился по колено и запаниковал, вообразив, что грязь поглотит его по макушку. Но внизу обнаружилась твердая почва. Улыбаясь жрецам, Хэн сумрачно брел вперед, пока не погрузился по бедра.
— Разве не восхитительно? — спросил Вератиль, зачерпывая добрую. пригоршню грязи и щедро размазывая ее по спине кореллианина. — Ничто в Галактике не сравнится с грязевой ванной!
Пилот энергично кивнул.
— Здорово. Просто здорово!
— Предлагаю тебе поваляться, — громогласно изрек Тероенза. — Так освежает! Смой с себя усталость и дневные тревоги, попробуй!
— Ладно, — согласился кореллианин сквозь крепко стиснутые зубы. — Вот чего мне сейчас не хватало, так это с ног до головы изваляться в грязи. То, что доктор прописал.
Он боязливо опустился в вонючую жижу и последовал совету Тероензы. Обнаруженные толстые белые червяки не прибавили энтузиазма. Для сохранения самообладания Хэн решил не считать их плотоядными, иначе жрецы не проводили бы здесь столько времени, правда?
Бриа, солнце мое, надеюсь, ты оценишь мой подвиг… Он сел, с головы до ног заляпанный грязью.
— Замечательно, — произнес Хэн вслух. — Так… хлюпает!
— Итак, пилот Драйго, о чем ты хотел говорить со мной? — поинтересовался верховный жрец, погружаясь глубже.