Хендлер, или Белоснежка по-русски
Шрифт:
Над этими слезами малознакомый мужик не смеялся, смотрел сочувственно и даже приобнял, похлопывая по спине — не успокаивая, нет! А советуя говорить ещё и ещё, пока не опустошится ресурс, законсервировавший обиду до какого-то каменного состояния. Оказалось, не весь камень вышел.
После того как относительно разобрался со своими демонами, вернулся к чтению, прислушиваясь к звукам из спальни. Настя крепко спала, и Кирилл перелистнул в начало: было любопытно, как зарождается у других любовь. Оказалось, близнецы, братья Насти, были близки к истине. Ещё в подростковом возрасте создав себе образ желанного мужчины, Настя хранила его в сердце, периодически вороша и добавляя качества, с возрастом начиная понимать, что должны быть и реальные качества, как у всякого нормального человека.
'Я не сильная личность, — писала Настя, — поэтому мне хочется, чтобы Он оказался сильнее меня. В чём угодно. Хочу, чтобы мой интерес к животным не приводил его в замешательство и не отталкивал. А таким человеком стопроцентно может быть только ветеринар. Ха-ха!
Нет. Мне кажется, это ужасно скучно, когда в семье оба супруга живут одним делом. Наверное, через несколько лет совместного существования они начинают чувствовать информационный вакуум вокруг себя, и тогда — измена, развод… Не хочу такого. Мой мужчина должен заниматься чем-то совершенно противоположным, но однозначно вызывающим у меня восхищение и уважение…'
С этим сложно было не согласиться, Кирилл улыбнулся. Потом обратил внимание на то, что это запись пятилетней давности, и хмыкнул. В детство бы ещё полез!
Перевернул несколько листов и понял: дневник был реанимирован совсем недавно, незадолго до ночи Ивана Купала. С этой записи упоминалось имя «МП» — Маргарита Павловна произвела «неизгладимое» впечатление на хендлершу — и только позже «К».
Настя расписала знакомство с Карамзиной, вспоминая странные вопросы женщины, желающей узнать, можно ли принципы дрессировки животных использовать на человеке; упомянула свою настороженность в адрес сына МП и подстраховку в виде виртуального жениха. Девушка боялась манипулирования собой примерно так же, как и Кирилл, успешно в течение последних лет ускользавший от навязываемых матерью подруг.
Очевидно, тема брака была настолько болезненной для двадцатипятилетней девушки, что это сподвигло достать свой детский дневник и излить туда переживания. И всё же после записи, заканчивающейся словами: «Я и сама не знаю, что на меня нашло. Бред какой-то. Постараюсь его выбросить из головы», — появилось несколько новых, пространных и кричащих отчаянием. Ночь на Ивана Купалу ударила по створкам, давно запахнувшим сердце Насти, — она встретила Его, «К».
Спонтанный страстный поцелуй с молодым человеком, с которым была знакома всего три часа, напугал Настю.
«Я не знаю, почему человек вдруг начинает чувствовать то, чего не чувствовал прежде. Точно знаю, когда появились лешие, я была спокойна. Когда 'К» ко мне впервые подошёл — тоже. Правда, мне понравился его голос и что-то ещё, исходившее от МЧ. Но так часто бывает с людьми, с которыми только начинаешь знакомиться. Возможно, это называется харизмой. Поэтому мне было комфортно с ним, но в сердце не ёкало. Это случилось позже — когда К. снял маску и подошёл со своим телефоном, чтобы посветить.
Помню, как по спине промчались мурашки, руки задрожали — как будто я УЗНАЛА ЕГО. Но разве можно узнать кого-то важного для своей жизни по внешности? Тогда я убедила себя, что виной всему праздничный настрой на чудо. А потом… стоило ему взять гитару, запеть — и в моей голове сложились пазлы, узор, и замок, который открывал дверь в тайную комнату, открылся.
Почему же сразу стало одновременно и радостно, и больно? Я должна была сбросить это наваждение, ведь в романтической обстановке всё воспринимается по-другому, а вечером человек более эмоционален, чем днём… А потом случилось то, что я до сих пор не могу себе объяснить. Передо мной словно открылся новый мир чувств и ощущений… Нет, такое уже было с М., которого я потом возненавидела. Неужели это были простые потребности тела? Ужасно, не хочу в это верить. Больше всего в тот момент мне хотелось ухватиться за К. и не отпускать его больше от себя, никогда!..'
Через одну запись появилась другая, в которой количество восклицательных знаков и подчёркнутых слов зашкаливало обратно пропорционально вдумчивым эмоциям в остальной части дневника: Настя узнала, что К. и сын МП — один человек.
Кирилл невольно взмок, читая и сравнивая «бумажные» эмоции хендлерши и её невозмутимое, сдержанное поведение в реальности. За исключением, конечно, момента ссоры в спальне Карамзина и в машине, по дороге домой. Настя признавалась себе: в минуты яростного сопротивления К. вызывал непреодолимое желание броситься к нему на шею и расцеловать.
«Тогда бы точно шандарахнуло на все сто», — читавший повёл плечами, сбрасывая мурашки, — кажется, он заражался чужими эмоциями. Три года аскетичного воздержания от знакомств и приватных встреч со временем выработали привычку отстраняться от эмоций, пока он мог избежать тех, что навязывала ему мать, и этого яда было достаточно. А сейчас, будто свежий ветер подул, унося сквозняком через приоткрывшуюся душу высохшие и скукожившиеся сомнения в адрес женского пола.
Через неделю эмоции Насти приобрели более упорядоченный вид. Она знала, что делать. МП вольно и невольно напоминала о К., поэтому Настя решила понемногу разорвать связь — проявила равнодушие, холодность. И результат не заставил себя ждать. Сегодня МП отчётливо показала своё разочарование и уехала, наконец, дав девушке передышку. Зелёные, болотного оттенка глаза Маргариты Павловны, как и у Кирилла, слишком болезненно возвращали к боли, поселившейся в сердце.
Кирилл закрыл дневник. Кажется, его самого начало потряхивать от откровений. Он вернулся в спальню, положил тетрадь на место. Сходил на кухню, сопровождаемый Фиксом, развёл себе быстрорастворимый кофе, выпил половину, глядя рассеянно на пса. Тот подумал, виляя хвостом, убежал и появился с игрушкой, предлагая поиграть.
Кирилл присел, взял игрушку и повертел в руках. Фикс нетерпеливо тявкнул.
— Тихо ты! — испугался Кирилл, а пёс начал нетерпеливо пританцовывать. — И куда я тебе его брошу?
Завернул в гостиную, кинул в дальний угол, отвлекая умчавшегося Фикса, и услышал лёгкий шум в спальне, где находилась Настя. Выдохнув сомнения, отправился туда, схватившись за кружку, как за спасательный круг.
Настя рассматривала букет, лежащий рядом с ней.
— Нравится? — хрипло спросил Кирилл, волнуясь перед возможным выяснением отношений.
— Я сначала подумала, что уже умерла, и мне начали возлагать, — так же сипло, со сна, медленно ответила Настя, поворачиваясь к нему. — Привет.