Хеппи-энд для Дездемоны
Шрифт:
– Не волнуйся, - заверила Стелла, - я в шкафы не полезу.
– Да сколько угодно!
– разрешила я.
– Страшных тайн у меня нет. Правда, ты рискуешь упасть в обморок, открыв гардеробную. Там удивительный беспорядок. Каждый раз даю себе обещание: вот сегодня аккуратно повешу платье на плечики, но тут звонит телефон…
– Завтра ты лишишься чувств от офигенного порядка!
– азартно воскликнула Стелла и, напевая, убежала.
Я разложила по местам продукты и позвонила Куприну.
– Вилка!
– бывший муж обрадовался так,
– Как дела?
– Великолепно!
– воскликнула я.
– Скажи, если человек служил полицаем, а потом ушел к немцам, где могут быть о нем сведения?
– Это не ко мне, а скорей в архив Большого дома или Министерства обороны, - пояснил Олег.
– А может, документы хранятся на месте, ну, в том городке, откуда этот человек сбежал.
– Насколько я помню, Серега Раков, твой знакомый, служит именно в ФСБ.
– Серега на пенсии, но я могу поискать другие контакты, - предложил Куприн.
– На кого нужна справка?
– Ярцев Сергей Викторович, дед покойного Василия Ярцева. Последнее место жительства в Канаде, там его звали Серж Ярцофф.
– Зачем он тебе?
– полюбопытствовал Олег.
– Дядька, наверное, уже покойник.
– В самую точку - он скончался. Правда, не так давно.
– И зачем ты тогда его ищешь?
– не успокаивался Олег.
– Если можешь, помоги, - начала злиться я, - а не хочешь, я сама справлюсь.
– Ох, и характер, - протянул Олег.
– Слова поперек не скажи!
– Спокойной ночи!
– рявнула я и выключила мобильный.
Слава богу, Олег не знает ни моего нового адреса, ни городского телефона, и от него теперь очень легко избавиться - простым нажатием кнопки на трубке. Смешно было надеяться, что после развода Куприн станет другим. Черного козла не отмыть добела! Но теперь Олег потерял право укорять меня в плохом характере.
Внезапно мне захотелось спать. Отчаянно зевая, я доползла до кровати, завела будильник на семь утра и рухнула под одеяло.
– Бр… бр… бр… фотографии… - донеслось словно из-под земли.
Я с трудом приоткрыла глаза и увидела Стеллу, у своей постели.
– Что случилось?
– простонала я.
– Прости, - извинилась она, - не думала, что ты так рано спать ляжешь. Там на одной полке целая коробка фотографий, а в двух пакетах есть пустые альбомы. Можно я снимки аккуратно разложу?
– Делай с ними что хочешь, - пролепетала я и мгновенно заснула.
Громкий трезвон будильника вырвал меня из объятий Морфея, и я привычно хлопнула правой рукой по тумбочке. Противное дребезжание смолкло, на смену ему пришел более низкий звук, но не менее отвратительный. Пришлось сесть, и только тогда мне стало понятно: часы получили по голове и обиженно замолчали, зато в полный голос заливался телефон.
– Ну и кто там в семь утра?
– не удержалась я от замечания, схватив трубку.
– Говорите, не молчите.
– Ермакова беспокоит, - прошептали в ухе.
– Уж прости, но у нас форс-мажор.
Мне стало холодно, по спине поползли мурашки.
– Ника объявилась?
– С ума сошла! Она же мертва!
– В чем тогда дело?
– Владелец гимназии, отец Тимы, хочет поговорить с тобой.
– Делать мне больше нечего!
– фыркнула я.
– У меня забот выше крыши и нет ни малейшего желания болтать попусту.
– Виола, милая, не отказывай. Николай Тимофеевич очень настойчив, и ему принадлежит учебное заведение.
– Но меня-то он не купил, - усмехнулась я.
– Вчера вечером звонил. Сам! Мне домой!
– запричитала Ирина.
– Представляешь? Я прямо дар речи потеряла, когда поняла, кто на другом конце провода. Мало мне прочих неприятностей, теперь еще и эта… Лично меня потревожил!
– А что удивительного в том, что он сам позвонил по телефону?
– хихикнула я, враз потеряв все раздражение.
– Так обычно его помощник все дела решает, а здесь - без посредников!
– Скажи, что я уволилась.
– Ой, боюсь! Андреев меня из-под земли достанет. Отыщет, отроет. Сама ему объяви эту новость. Пожалуйста! Мне плохо, очень. Ноги трясутся, руки дрожат, голова болит, желудок отказывает…
– Ладно, - согласилась я, не дожидаясь, пока Ермакова перечислит все части своего немаленького организма.
– И во сколько царь-батюшка аудиенцию назначил?
– В четырнадцать ноль-ноль в моем кабинете.
– Хорошо, - сдалась я, - буду без опоздания. Хотя я не понимаю интереса барина к моей персоне.
Не сказав «до свидания», Ермакова отсоединилась, я стала нашаривать тапки. Надеюсь, сотрудники конторы, занимающейся иностранными завещателями, приходят на службу, как и положено, к десяти.
Обычно во всех местах, так или иначе связанных с законом, скапливаются толпы людей. Никакие бумажки вам легко не оформят. Согласитесь: быстро попасть к кому нужно ни в паспортном столе, ни в нотариальной конторе не возможно, придется отстоять немалую очередь, чтобы наконец пообщаться с теткой, которая, великолепно сознавая собственную значимость, будет беседовать с вами сквозь сжатые зубы. Я уж и не упоминаю здесь про собес, где несчастные старики, честно проработавшие всю жизнь, падают в обмороки, ожидая, пока им начислят пенсию. А оформление машины в ГАИ? Ладно, не будем о печальном.
Ожидая увидеть толпу потных нервных людей, я вошла в просторный холл и изумилась. Вдоль стен стоят пустые кресла, повсюду картины и цветы, а за стойкой рецепшен сидит настоящая красавица.
– У вас выходной?
– от неожиданности задала я идиотский вопрос.
– Все на рабочих местах, - улыбнулась «Василиса Прекрасная».
– Кого вы ищете?
Я вытащила из сумочки блокнот.
– Зульфию Янусову.
– Пятый кабинет, - очаровательно улыбнулась девушка, - налево по коридору. Осторожно, не споткнитесь, там одна ступенька.