Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей
Шрифт:
Я спросил Ботто:
— Неужели ты думаешь, что только своей красивой речью один человек может объединить десятки тысяч людей и заставить их подчиняться?
— Нет, конечно, все произошло после того, как Хрольв увидел вещий сон. Очень он верил в этот сон и стал похож на самого бога Тора, борца с великанами, могучего защитника слабых. Хрольв сражался с нечеловеческой силой, никто из нас не подвергал себя таким опасностям. Мы никогда не забывали, что тоненькая ниточка нашей жизни в любой момент может оборваться. Хрольв вел себя так, будто точно знал, что бессмертен. Он стремился добиться исполнения своего сна. И все, за что бы он ни брался, получалось замечательно. Так же, как и все, что он бросал, было обречено.
Но несмотря на то, что за ним пошли очень многие, достичь цели было нелегко. Все было непросто. Хрольва мучили сомнения. Иногда он был готов броситься обратно в родные места. Однажды вышло так, что вместо Сены мы поплыли по Шелде. Как могла произойти такая ошибка, никто не знал. Какие-то сверхъестественные силы вели нас.
Хрольв ни за что не хотел признаться в своем промахе. Время шло, было потеряно много людей. Это случилось, когда он соединился с братом своего отца, который прибыл с огромным войском.
Ботто замолчал и погрузился в воспоминания. Я заметил, что он на протяжении всей своей жизни всегда называл Ролло только Хрольвом…
Рассказ Ботто о Бауэксе поразил Полу и произвел на нее такое сильное и глубокое впечатление, что она начала скучать. Она почувствовала: ей неудержимо хочется побывать в городе своего детства.
— И зачем тебе понадобилось вдруг ехать так далеко? — спросил Ролло.
— А ты как думаешь?
— Детей, значит, оставишь одних?
— Дети в надежных руках.
— Ты подвергаешь себя большой опасности, французы могут напасть неожиданно.
— Конечно, я одна не поеду. Твои норманны, кажется, уже заскучали, последние месяцы не было никаких боев.
Ролло понял: деваться некуда. Пола настроена решительно. Он сжал ее в объятиях и сказал:
— Хорошо. Я поеду с тобой. Давно не бывал в тех краях.
— Вот и договорились, — ласково ответила она.
Пола поняла, что он не хочет подвергать ее опасности, заботится о ней, и это согрело сердце. К тому же, она поедет на Монпти, своей любимой лошади, которую подарил ей Ролло. Сам он имел коня по кличке Гранд Сильный, а Малышка Монпти была домашней лошадью. Пола никогда раньше не ездила вверх по Сене без охраны, и никогда одна не выезжала из лагеря. Ролло все время ее пугал. Если поедет без охраны, могут или ограбить, или украсть, а может случиться, что французы захватят ее как заложницу, так как знают, что он выкупит жену за любые деньги. Поэтому Пола всегда ограничивалась лесами вокруг Руана или, в крайнем случае, скакала до Юмиэгеса. Она знала каждый камень, каждое деревце на этом пути, и ей не терпелось выбраться куда-нибудь подальше, в новые места. Теперь они собрались в далекий путь, и Пола радовалась. Их сопровождал большой отряд. Сначала ехали вверх по течению Сены, затем перешли реку вброд. На ночь Ролло решил остановиться в Лизье. Пола подумал, что за день можно было бы проехать и больше, но поняла: у Ролло, кроме того, чтобы ее охранять, были и другие цели.
— Прямо перед нами в долине живет Гудторм, справа — лагерь Гисли. Мы должны посмотреть, дома ли они.
Конечно, и Гисли, и Гудторм были дома. Они с удовольствием приветствовали хёвдинга, пожимали и трясли его руку, хлопали по спине, обнимали. И женщины обрадовались, что приехал Ролло, сам Ролло, да еще с молодой женой. Их пригласили за стол. Пола сразу почувствовала, что Ролло здесь желанный гость. Его не только не боялись, но и искренне любили. Он играл с детьми, был совершенно своим, давал советы, его слушали, ему жаловались, о чем-то без конца рассказывали. Пола не успевала понимать. Они все сразу так быстро тараторили. Она пробовала сама поговорить с женщинами, но им было некогда слушать ее. Вместе с воинами они обсуждали важные дела. Мужчины не перебивали женщин, а наоборот — внимательно слушали. Надо же! У нее дома такого не было. Счастье. Счастье и тревога.
Пола рухнула в постель совсем без сил, но не могла заснуть, потому что слишком долго дышала лесным свежим воздухом. Рано утром они поехали вниз по реке Ивек.
— Вот это Кан, — сказал Ролло.
Но Пола ничего не увидела, кроме руин, и не сдержалась.
— Я была готова к самому худшему. Но увидела развалины Кана, и у меня не хватает сил. Я бывала здесь во дворце, там жили мои друзья. Неужели же вам, норманнам, не нужны города, в которых можно жить? Вы хотя бы о себе подумали. Должны же вы иметь крышу над головой. Я имею в виду не тот домишко, в котором мы провели эту ночь. Пресвятая Дева, когда же эта земля снова станет обжитой и ухоженной?!
— Ничего, ничего, — успокоил ее Ролло, — через часок-другой, ты увидишь, что Ботто натворил в Бауэксе. Дай только добраться туда. Из камней Кана Ботто построил на холме в Бауэксе новый дворец. Конечно, не такой роскошный, как ваш старый, но вполне достойный, чтобы там жила графская дочь…
И она увидела. Дева Мария! Как преобразил Ботто ее родной город! Не осталось ни одной старой постройки. Все стало гораздо лучше, чем раньше. Пола ничего не могла узнать. И чем больше смотрела, тем больше поражалась и ахала. Неужели норманны могли придумать эти здания, а потом построить их по чертежам? Откуда появились художники и ремесленники? Она должна расспросить обо всем самого Ботто.
— Здесь, — ответил он, — все сделали и украсили мы сами. Ни один француз не принимал участия.
— Не может того быть. Ты говоришь, мастера воевали вместе с вами? — удивилась Пола.
— Да, все как один, некоторые, правда, приехали потом из Миклагарда [4] .
Тут она поняла, что страну, действительно, можно быстро и красиво отстроить. Главное — чтобы норманны захотели принять такое решение…
В 910 году от Рождества Христова в Руане появился новый епископ по имени Франко. И возродилась надежда возобновить переговоры с королем Франции.
4
Название Византии у древних скандинавов.
Французский король Карл III Простоватый был внуком Людовика Благочестивого и сыном Карла Лысого. Каждый из них имел свои странности, которые служили поводом для многочисленных и не всегда добрых шуток. Они были Каролингами, родственниками императора Карла Великого, которого в 800 году короновал папа римский. С тех пор Карл возглавлял огромную европейскую империю, владея землями от Средней Италии до Шлезвига, от Атлантики и Пиренеев до Одра. Но Карл Великий имел несчастье оставить после себя более чем одного сына. Сначала дети требовали, чтобы отец назначил наследником кого-нибудь одного, а затем начали между собой долгую войну. В свою очередь, их дети, внуки Карла Великого, следуя примеру родителей, продолжили эту вражду.
Правнук Карла Великого, Карл III Простоватый, став королем в 13 лет в 893 году, унаследовал то, что называлось в западной Франции главной ее частью, которая состояла из Нестрии и Аквитании. Однако в то время в Нестрии уже был свой король из дома Капетингов, которого звали Одо. После смерти Одо власть перешла к его брату Роберту, герцогу Французскому и графу Парижскому. Карл Простоватый сидел в своем королевском замке в Лионе и помалкивал, а количество земель, которые ему подчинялись, уменьшалось с каждым днем. Вот от этого короля и привез письмо епископ Франко. «Мне нужна военная поддержка. На три месяца. Я рассмотрю ваше предложение, если вы поможете мне».