Хевдинг
Шрифт:
— Дань мне не нужна, — медленно произнёс князь. — Мне нужен город.
Старейшины переглянулись, нахмурились, тихо посовещались между собой.
— Жить будете, как прежде, — сказал Хререк. — И жизни, и посты свои сохраните, разве что в крепости мой человек с дружиной посажен будет.
— Ни разора, ни насилия чинить не станете? — спросил первый старик.
— Не станем, слово даю, — сказал князь.
Я, с одной стороны, обрадовался, что нам не придётся вновь сидеть в осаде и лезть на верхотуру, штурмуя неприступные стены Смоленска, а с другой это означало, что один из отрядов просто останется здесь наводить порядок, а вся остальная армия уйдёт несолоно хлебавши. Без долгожданной добычи. Конечно, в окрестных землях обязательно найдутся непокорные племена, которые надо будет усмирять, но это несравнимо с захватом целого города. Торгового города, богатого и сильного.
Но и смоляне пока не согласились, старики заспорили между собой. Кто-то напирал на то, что надо соглашаться, кто-то наотрез отказывался, аргументируя это тем, что власть они тогда потеряют. Характер Хререка они наверняка уже изучили по слухам, приходящим из Новгорода и Полоцка, так что должны были понимать, что он не лжёт. И что он не отступит, пока не войдёт в Смоленск победителем. А если нам всё-таки придётся драться, то судьба их ждёт совершенно незавидная.
Да, Брячислава князь пощадил, но тоже лишь потому, что полоцкий вождь сложил оружие и сдался на милость победителя. Брячислав был достойным противником, и поэтому остался жив. Смоленским старейшинам вряд ли повезёт удостоиться такой же чести.
— Мы согласны, княже, — наконец произнёс один из старейшин.
Их голоса разделились, три против четырёх, и трое несогласных теперь буравили нас злобными взглядами, но решение уже было принято.
— Я рад, что вы поступили благоразумно, — улыбнулся Хререк.
Он обернулся к Днепру, где Хельги на борту своего корабля внимательно вглядывался в происходящее, сложив руки на груди.
— Хельги! Зови сюда остальных! — приказал князь. — Бранд, бери своих людей и отправляйтесь к воротам, принимайте у местных караул.
— Вы слышали князя! За мной! — рявкнул я.
Команда начала спешно покидать драккар. Я, сделав свирепое лицо, ткнул пальцем в одного из старейшин.
— Ты! Идёшь с нами! — приказал я.
— Я? — проблеял старик.
Я думал даже схватить его за шиворот и потащить с собой насильно, но старика вовремя подтолкнули его же товарищи.
— Ты, ты! Иди, прикажешь караульным на воротах! — объяснили ему, и старик лёгкой трусцой засеменил рядом.
Без него нас могут встретить не так гостеприимно. Подумать, что мы обманываем, и перестрелять нас с закрытых позиций. А так один из городских старейшин отдаст приказ, и всё будет хорошо, я специально выбрал того, кто голосовал за сдачу города.
Даже не верилось, что Смоленск сам упал нам в руки, будто спелое яблоко.
Команда «Морского сокола», полсотни моих отборных головорезов, взлетели вверх по крутому берегу к городским воротам. Отстали только я, потому что до сих пор хромал, Кнут, решивший сопроводить меня, и старик-смолянин. Всем остальным пришлось ждать у ворот. Да, они были распахнуты, но соваться внутрь прежде, чем к ним подойдём мы, никто не решился.
С местными защитниками не цапались, все понимали, что это ни к чему. Это может только всё испортить, в конце концов, нас у этих ворот одна команда, а их как минимум пара сотен, и если начнётся резня, мы первые отхватим по голове.
— Ступайте по домам, ребятки, — грустно попросил старейшина, оглядывая своих людей.
— Это как? — пробасил один из караульных, мужчина в длинной кольчуге.
— Вот так, — развёл руками старик. — Хререк никого не тронет, и дань не потребует.
— Это же северяне! — воскликнул другой. — Им верить нельзя!
Я молча поправил пояс с мечом, стоя за спиной этого старейшины.
— Князь поклялся, — сказал старик.
Со стороны пристани подоспели и остальные, протискиваясь через толпу.
— Приказ отдан, исполняйте, — сварливо проворчал другой старейшина.
— Сдайте караул, — приказал третий.
— Делайте, что вам говорят, — скучающим тоном произнёс я.
Мои люди всё равно уже вошли внутрь. Даже если кто-то вздумает не подчиниться приказу, мы удержим ворота до прибытия Хререка и остальной армии, и тогда городу не поздоровится. Тогда город станет законной добычей жадных и жестоких северян, и горе тому, кто попадётся им на пути.
Видимо, что-то такое они и представили, потому что решили не выделываться и оставить пост. Бледные, бормочущие под нос проклятия и ругань, они пошли прочь от ворот и стен, сначала по одиночке, а затем и целыми группами, и их места тут же занимали норманны.
Смолян не обижали, ни словом, ни делом, им и так наверняка пришлось непросто. Как же, они готовились защищаться до последней капли крови, героически оборонять неприступные стены, а их старейшины просто взяли и сдали город без боя. И теперь через распахнутые ворота в покорённый город заходила вражеская армия. В общем, настроение у местных было теперь хмурым и неприветливым.
Недовольны были и многие из нас. Хререк снова лишил всех законного права разграбить побеждённый город, прямо как в Новгороде. Да, там он наградил всех из своего кармана, и, скорее всего, сделает сейчас точно так же, но это всё равно меньше, чем можно было награбить в здешних кладовых.
Мы остались на воротах, заняли караулку и взяли под контроль прилегающий участок стены, глядя, как один за другим прибывают наши корабли и их команды весело проходят внутрь города. Даже такая победа всё равно остаётся победой.
Хререк тоже вошёл в город, по-хозяйски осматривая свои новые владения. Он хоть и обещал старейшинам, что для них всё останется, как прежде, я не сомневался, что князь всё равно всё будет делать по-своему. Как там говорили умные дядьки, власть это монополия на насилие, а смоляне только что подарили эту монополию Хререку, отправив защитников города по домам. Теперь они при всём желании ничего не смогут сделать против целой армии. А если даже и попытаются, то кара будет мгновенной.
Местные жители, простые горожане, не ожидавшие такой подлости со стороны своих старейшин, похоже, восприняли это как предательство, искоса поглядывая на захватчиков и тихо перешёптываясь о подкупленных переговорщиках. Немудрено, это первое, что приходит в голову, когда пытаешься понять происходящее. Похоже, сопротивление здесь тоже придётся давить, и довольно долго, и я не завидовал тому из ярлов, кто останется здесь наместником.
Так же, как и в Новгороде, всем недовольным и несогласным разрешено было беспрепятственно покинуть город, и некоторые этим правом воспользовались почти сразу же, отправляясь вниз по течению Днепра со всем своим скарбом. Их было не так много, как в Новгороде, но всё же они были, хотя большинство смолян всё-таки надеялись на лучшее. В конце концов, слух о том, что грабить их никто не станет, разнёсся по городу самым первым, даже раньше, чем известие о сдаче города.