Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена
Шрифт:
Кивнув, Йорен поставил опустевшую миску на стол, не глядя сгреб несколько листов и стал вытирать перепачканные руки.
— Накажу виновных, помилую оставшихся в живых после кровавой косы Гудернара, выбью деньги у лорда. Что еще?
— А еще постараешься не перегнуть палку, не разозлишь местную знать, не разругаешься с патриархами, которые бегут впереди тебя облизывать исстрадавшегося по утешениям лорда Лэксефа. Постараешься не устраивать очищающих костров, о чем издавна бормочут наши ретивые служители церкви. И сделаешь еще тысячу и одно дело, о чем я сейчас даже не догадываюсь. Как и надлежит моему сыну, опоре трона…
Бросив смятые бумаги в липкую лужу, мужчина легко соскочил со стола и потянулся жилистым телом:
— Понял. Все как обычно: сплясать на натянутом между мачтами драккаров канате, не уронив при этом ни одного ножа,
— Орал и верил! — поднял вверх палец его величество. — И готов был потом умереть за нас, если это потребуется.
— Умрут, — усмехнулся Йорен. — Ради короля они выстроятся в очередь на эшафот, если это понадобится… Показывай письма.
— Руки сначала помой, — расхохотался Кайлок Могучий. — Не хватало еще, чтобы лорд потом прилип к бумагам, заливая их слезами…
В двух милях севернее от королевского дворца, в добротном каменном доме, у жаркого огня о делах государства беседовали еще два человека.
В широком кресле оперся на спинку глава церкви Слаттера, верховный альдст, [41] возглавляющий совет патриархов. Худощавый черноволосый мужчина пятидесяти трех лет задумчиво смотрел на пылающие дрова и медленно поглаживал худыми пальцами чисто выбритую щеку.
41
Выборный представитель совета патриархов.
Формально независимый священник, назначенный в качестве ритуальной фигуры, отец Фойрадиск сумел за прошедшие годы собрать в своих руках всю мощь активно развивающейся церкви. Изображая глупую и недалекую марионетку, он большинством голосов патриархов был выбран на почетную и ничего не значащую должность. Получив право выступать на высоких собраниях «голосом церкви», молодой тогда мужчина медленно и верно начал окружать себя верными людьми, завязывать на свою персону тайные и явные нити власти, закрепляя за собою выборную позицию альдста. Не прошло и десяти лет, как патриархи с удивлением для себя обнаружили, что их подчиненные чаще заглядывают в рот бывшей марионетке, чем им. И еще через десять лет уже сам отец Фойрадиск смог так изменить церковные законы, что получил возможность смещать и назначать патриархов. Терпения и выдержки диктатору в рясе было не занимать, и его планомерная неспешная политика принесла свои плоды. Сейчас именно он держал в своих руках все нити управления могучей империей, проросшей внутри королевства. Он решал, кому и как следует славить богов, кому и как собирать деньги, кому и как нести молитву заблудшим.
Но если бы столь неприметный мужчина с тихим голосом заботился лишь о себе, он бы не просуществовал так долго на вершине пирамиды. Невысокого альдста отличала одна черта, которую признавали и редкие друзья, и многочисленные враги и завистники. Глава церкви был предан лишь интересам церкви. Весь, без остатка. Он отдал всего себя кропотливой и ежедневной работе, заботясь о благополучии людей в рясах, их хлебе насущном и крове над головой. Патриархи могли упрекнуть своего ставленника, что он готов переступить через их бездыханные тела, если сочтет это нужным. Но видели, что после прихода молодого главы совета день за днем церковь Слаттера набирала силу, крепила свою мощь и уверенно становилась опорой трона и надеждой простых людей на заступничество перед богами. Еще не так давно смертные предпочитали сами вершить свою судьбу, веря в свои силы и самостоятельно общаясь со злопамятными богами. Но теперь тяжкий груз забот возложили на свои плечи вездесущие монахи, киргэгмэды в церквях или вообще главы приходов, уважаемые отцы реггеринги. Молитву несли и бродячие спасители душ, покрытые пылью дорог бьерреттары или привычные для крестьянского уха бьерры. Те, кто хотел, могли заглянуть на храмовое подворье и пообщаться с учениками — тиллагнадами. Любой из одетых в монашескую рясу был готов помочь укрепить дух и оказать посильное участие во врачевании души. Во благо церкви Слаттера. Во благо верных служителей богов.
Ради того чтобы это огромное государство в государстве стало самостоятельным, избавилось от опеки лордов и короля, ради истинного величия не спал и трудился не покладая рук альдст Фойрадиск. Ради этого его поначалу терпели патриархи, а теперь и активно помогали ему. Ради возможности стать выше короля и его чиновников, ради возможности вершить истинный суд и править этим миром, как велят боги… Ради этого стоило жить и стоило бороться, ради этого можно было применять любые методы. Ради конечной цели…
Напротив своего хозяина мохнатым медведем застыл горбун, огромный мужчина с иссиня-черными спутанными волосами, коротко постриженными по церковным канонам. Хувьюддер, верный слуга, исполнитель любых тайных приказов. Официально — учетчик в крошечном монастыре за городскими стенами. Человек, злобная ненависть которого к миру сочеталась с беззаветной преданностью альдсту, который не обращал внимания на уродство тела, используя в случае необходимости уродство душевное.
Молчаливый горбун, спрятавший тяжелый взгляд под мохнатыми бровями, отличался чудовищной силой, отличной реакцией и сокрушительным ударом с обеих рук. Страдая мужской неполноценностью, Хувьюддер с радостью вымещал свою ненависть на женщинах, попавших в его тайные застенки. Иногда поисковые отряды церкви находили в дальних деревнях ведьм, посмевших использовать свою силу и знание трав себе во благо, отринув истинную веру. И если еще при отце Кайлока Могучего таких женщин просто изгоняли прочь, то теперь церковь добилась права карать опасных знахарок, убивающих души своих клиентов проклятыми зельями. Если несчастная обладала реальной силой, ворожбою или особенными знаниями в области составления настоев и ядов, то она могла выкупить себе толику жизни, жизни под пытками, чтобы передать свои знания и умения людям в сутанах. Иногда ведьмы доживали до момента, когда их полуживых привозили в столицу. Там тайный караван уже ждал горбун, звонким золотом платя за каждую пленницу. Что он потом делал в своих застенках и куда исчезали истерзанные тела — это было скрыто мраком.
Но за то, что его господин закрывал глаза на столь страшные «забавы», Хувьюддер служил ему верой и правдой, готовый закрыть телом от любой опасности. Душу он продал господину Фойрадиску уже давно.
Прервав свои раздумья, отец Фойрадиск перевел взгляд серых глаз на слугу и начал говорить, делая значимые паузы между словами:
— Его величество хочет стать единственным правителем этого мира. Он уже не хочет делиться властью с верными слугами, наследниками древней крови. Лордов скоро будут назначать, как каких-то жалких городских ордфоранов. [42] А такое желание опасно для церкви. Потому что, раздавив независимость владык хегтигдемов, следом король возьмется за нас… Нехорошо…
42
Ордфоран — глава городского совета, выборная должность. В отличие от назначенных лордом асталдов, правивших суд и решавших дела в пользу господина, ордфораны старались по возможности проводить в жизнь интересы выбравших их богатых торговцев и ремесленников. В отличие от асталда, сместить провинившегося главу мог лишь совет.
Горбун слушал, не проронив ни звука. Он знал, что хозяин любит порассуждать с ним вслух о серьезных проблемах. Зачастую преданному Хувьюддеру доводилось узнать такое, что никогда больше не озвучивалось нигде: ни на совете, ни у короля. Такие беседы тешили самолюбие верного слуги, показывая его значимость и веру господина в сохранение любой тайны. Застыв неподвижной глыбой, горбун молчал. Когда отец Фойрадиск закончит беседовать сам с собою, он сформулирует приказ в четких и кратких предложениях, не допускающих двойного толкования. Что поделаешь, если надежный и смертоносный инструмент не обладал столь же изощренным разумом, как и его повелитель.
— В будущем противостоянии лордов и короля нам выгоднее не принимать сторону короны. Тайно следует поддержать тех, кто щедро потом оделит нас золотом и землями. Не показывая своих истинных намерений, мы должны склонить чашу весов в обратную сторону, сохранив шаткое равновесие между семейством Ресанрен и другими почтенными домами. И я собираюсь отправить с королевским сыном нашего верного слугу, патриарха Кригэре, главу Храмового ордена. Пока прыткий молодой человек не занял его место, старику следует присмотреть за своим протеже и попытаться повлиять на Йорена. Нам нужен верный слуга церкви, а не верный сын, способный наломать дров в столь деликатных вопросах…