Хейло
Шрифт:
— Ты на меня злишься?
Злюсь? Почему это я должен...
— Ну потому, что я не понимаю? — спросил Хейло, подняв лист бумаги.
— Ты начал понимать. Просто нужно немного времени.
Хейло посмотрел на слова и покачал головой. Светлые волосы вокруг лица слегка колыхнулись, и запах шампуня, проникнув в нос, заполнил мои легкие. М-м, как вкусно.
— Нет, я не понимаю. До меня никак не доходит, почему это все так трудно.
Хейло
— Играешь словами?
— Хм… — произнес Хейло. — Похоже. Но что-то не так, и я понимаю, что ты разочарован. Как думаешь… — Хейло прикусил нижнюю губу. — Послушай, я не хочу, чтобы по моей вине эта песня не стала хитом. Может, поможешь мне? Покажешь, чего именно ты хочешь?
Какое-то время я таращился на парня и с интересом думал, понял ли он, что только что сказал? И когда двери лифта открылись, я ответил:
— Ангел, я могу показать, что именно хочу. Пошли.
ГЛАВА 23
ХЕЙЛО
Увидев открывавшиеся передо мной двери лифта в квартиру Вайпера, я понял, что совершил ошибку.
Когда я просил Вайпера помочь разобраться с песней, мне даже в голову не приходило, что мы окажемся у него дома... одни.
Мой взгляд зацепился за огромное во всю стену окно с прекрасным видом на Центральный парк в золотистой дымке заходящего солнца, и я замер. Этот вид, текст песни в руке и Вайпер… похоже, у меня проблемы. Серьезные проблемы.
— Знаю, что в лифте убийственная акустика, но если нужна моя помощь, то тебе лучше войти, — бросил Вайпер через плечо.
Двери лифта начали закрываться, но я заблокировал их и шагнул в квартиру Вайпера.
Это было плохо. Очень, очень плохо. Вайпер прошел вперед, снял куртку и бросил ее на спинку дивана, а затем, закатывая рукава рубашки, повернулся ко мне.
Он не знает, что ты сделал прошлой ночью. Просто поработай над песней и уходи. Ничего страшного.
Вайпер поманил меня пальцем и я, отбросив нерешительность, двинулся дальше в гостиную. Оглянувшись по сторонам, я заметил, что здесь, как и в пентхаусе Киллиана, была открытая планировка с баром, разделявшим пространство на жилую и столовую зоны. Боковые стены были стеклянными, и в голову пришла мысль, что в спальне Вайпера тоже могут быть стены из стекла.
Что за черт? Какое мне дело до его спальни? Я не хочу ее видеть. И не хочу об этом думать.
Теперь я лгал самому себе.
— Показать тебе квартиру? — спросил Вайпер, будто читая мои мысли.
Я поднял лист бумаги с текстом:
— Думаю, нам нужно поработать.
— Понятно, — Вайпер подошел к креслу цвета электрик и, устроившись на нем поудобнее, откинулся на спинку. — Тогда начинай.
И теперь мне придется петь этот гребанный
Я прочистил горло и посмотрел на написанные Вайпером строки. Спеть песню в присутствии парней было непросто, но что будет теперь? Когда моей единственной аудиторией стал Вайпер? Во всей этой ситуации было что-то слишком интимное. Или, может, мне так казалось, потому что каждый раз, глядя на Вайпера, я вспоминал свой вчерашний эпический оргазм во время просмотра того ролика на Youtube?
— Будь как дома, — сказал Вайпер. — Садись, если хочешь.
Как дома? Нет уж. Я не хотел чувствовать себя в квартире Вайпера как дома — я хотел подкорректировать свое исполнение песни и убраться к черту, — поэтому остался стоять.
Вайпер пожал плечами:
— Или стой.
Чтобы прекратить пустую болтовню, я начал петь, но едва дошел до второй строчки, как Вайпер меня остановил:
— Ты неправильно начинаешь. Это чувство неудовлетворенности тебе понадобится, но позже. Сейчас же нужно подготовить для него почву. Вот здесь просто сосредоточься на словах. Ты заведен до предела, но считаешь это чем-то оскорбительным, за что нужно извиняться.
Я сглотнул и снова посмотрел на текст. Я слышал, что говорил Вайпер, но не мог не думать о том, когда и как он писал эти строки. Можно было бы, конечно, спеть песню, полностью забыв об ее авторе. Но тогда в этом случае Вайпер останется недоволен. Закрыв глаза, я попытался снова, но меня снова остановили, не дав допеть первый куплет:
— Хейло, я видел, как ты практически трахал микрофонную стойку на сцене. В чем проблема сейчас?
— Не знаю.
Еще одна ложь, но что ему сказать? Правду?
— Чушь собачья. Ты знаешь, как спеть, но сдерживаешься. Зачем?
Я провел рукой по лицу и вздохнул:
— Просто не идет.
Вайпер, закусив нижнюю губу, окинул меня изучающим взглядом, а потом встал с кресла и сказал:
— Ладно, нужно попробовать что-то другое. Расскажи мне о своем последнем сексе.
От удивления я закашлялся.
— Что?!
— Давай уточню: последнем охренительном сексе.
— Зачем это?
— Затем, что наша песня о нем. Об охренительном сексе. Или, по крайней мере, его обещании.
Черт, вот о сексе нам нужно было говорить в последнюю очередь. Особенно, если вспомнить, что мой недавний горячий секс имел непосредственное отношение к стоявшему передо мной мужчине.
Вайпер присвистнул:
— О черт. Что, никакого охренительного секса в последнее время? Какой позор.
— Я этого не говорил.
— Тебе и не нужно, Ангел. — Вайпер начал медленно нарезать вокруг меня круги. — Ладно, а если так? Закрой глаза. Ну же, давай.
Я на мгновение засомневался, а потом закрыл глаза.