Хейло
Шрифт:
— Собираешься сбежать?
Хейло отрицательно покачал головой, а я вздохнул и отступил.
— Тогда тебе лучше придумать, чем мы займемся в следующие пять минут и как отвлечь мой блядский член, который при каждом твоем появлении восхищенно становится по стойке смирно. Иначе я просто сойду с ума.
ГЛАВА 25
ХЕЙЛО
Хорошо, что позади находилась стена. Потому что, как только Вайпер опустил руки и отошел, у меня чуть не подкосились ноги.
Я смотрел на него в каком-то оцепенении. Обнаженная грудь, расстегнутые джинсы, набухший член в открытой ширинке.
В голове бегущей строкой пронеслись матерные слова. Вот черт! Что только что было? Я пел, а потом «р-раз» и мы уже целовались, будто в последний раз в своей жизни. Осознание, что я только что натворил, должно было меня шокировать и ввести в полный ступор. Вайпер целовал меня, и я ему ответил.
Я поцеловал Вайпера. Мужчину.
Более того. Когда он потерся своим стояком о мой вставший член, мое тело ожило и было готово следовать за Вайпером куда угодно. Как такое вообще возможно? У меня никогда не возникало сексуальных мыслей о парнях, но с Вайпером... В нем было что-то, что заставляло сердце бешено колотиться, направляя кровь только в одно место — к члену.
Черт, что со мной происходит?
— Ангел, если не перестанешь на меня так смотреть, я снова прижму тебя к стенке.
Я понимал, что нужно отойти, создать между нами пространство, мыслить ясно, но... твою же мать. Мой член начинал пульсировать даже при одном взгляде на Вайпера. Хотелось запустить руку в джинсы и избавиться от боли, но тогда всё снова вернулось бы в исходную точку.
Тяжело дыша, я застегнул на джинсах молнию с пуговицей и, отойдя от стеклянной стены, направился в противоположную сторону комнаты.
Вайпер бесстыдно рассмеялся.
— Умный ход. — Он закрыл молнию, но пуговицу на джинсах оставил расстегнутой. — И что теперь?
Я прикусил губу и заставил себя отвести взгляд. Солнце уже село, и мир погрузился в темноту, но в комнате было светло от огней Центрального парка и стоявших вокруг зданий. Открывавшийся из окна вид на город был прекрасен, возможно, лучшего в своей жизни я и не видел. А у Вайпера этот пейзаж постоянно был перед глазами, пока он писал тексты песен для «ТБД». Тексты, как сегодняшний. В котором говорилось обо мне.
Нет, не думай об этом. Думай о чем угодно, только не об этом.
— У тебя отличная квартира, — сказал я и съежился. Как же по-идиотски прозвучала фраза...
Вайпер склонил голову набок и, судя по игравшей на губах легкой улыбке, веселился:
— Пытаешься намекнуть, что не мешало бы устроить экскурсию по квартире?
— Нет.
— Лжец.
Я пожал плечами — мне было всё равно, что он видел меня насквозь, — и провел рукой по спинке стоявшего рядом кресла.
— Так… ты здесь писал песню прошлой ночью?
— Нет. Я писал ее в спальне.
— А-а. — «Господи, Хейло, включай уже мозги!» — И, хм… песня о?..
Пока я вставал за спинку кресла, прикрываясь им как щитом, Вайпер не сводил с меня глаз.
— Ты спрашиваешь, Ангел, о тебе ли песня?
Обо мне? Вообще-то я уже знал ответ, но по каким-то причинам мне очень хотелось услышать
— Да.
Уголки губ Вайпера дернулись вверх. Он, без сомнения, получая огромное удовольствие от моего смятения, направился к бару, где достал из морозильной камеры бутылку водки. Открутив крышку, Вайпер поднял на меня неприлично темные глаза и ответил:
— Да.
Черт. Ладно. Это прозвучало очень сексуально. Я вцепился в спинку кресла пальцами, и Вайпер, не упускавший ни единой детали, перевел на них взгляд.
— Тебе нравится, что у меня на тебя встает?
— О Боже, — выпалил я и прочистил горло. — А ты, смотрю, не ходишь вокруг да около.
— Так и есть, — подтвердил Вайпер, наливая два бокала. — Я никогда не хожу вокруг да около. А ты? Прошлой ночью я действительно на тебя дрочил.
Вот это да. У-ух. Мы что, правда, говорим об этом? Я не мог поверить, что стоял в гостиной Вайпера и обсуждал, как он кончал, представляя…
— Это ты виноват, — Вайпер прервал мои размышления, взял бокалы и, обойдя бар, направился к… да, его пунктом назначения был я. — С самой первой секунды твоего появления на прослушивании я хотел тебя трахнуть.
За последнюю пару недель я убедился, что Вайпер не прятался за витиеватыми фразами. Хм, он вообще ни за чем не прятался. Если он что-то испытывал или кого-то хотел, то без стеснения об этом заявлял вслух. Я понимал, что Вайпер пытался вывести меня из равновесия, поэтому другого поведения от него не стоило ждать.
— Правда?
Вайпер встал с другой стороны кресла и протянул мне бокал. Я взял, но Вайпер отпустил его не сразу, и наши взгляды встретились в немом противостоянии.
— Да, до сих пор хочу.
Я сглотнул комок, застрявший где-то в горле, и постарался не заерзать под прямым и пристальным взглядом мужчины. И тут у меня в голове что-то перещелкнуло:
— Надеюсь, вы не из-за этого взяли меня солистом?
Вайпер фыркнул и отпустил мой бокал.
— Из-за этого мы чуть было не взяли тебя солистом, Ангел. Поверь, в группу ты попал только благодаря своему незаурядному таланту. А мое желание тебе отсосать просто есть... хм, было засадой, с которой неожиданно пришлось столкнуться. Но теперь… — Вайпер выразительно уставился на ширинку моих джинсов, под которой до сих пор отчетливо просматривался, ага, он самый — стояк. — Теперь, похоже, конкретно эта проблема будет решена.
— Не знаю. Всё кажется как-то грязно... непристойно.
Вайпер снова посмотрел мне в лицо, и только сейчас до меня дошло, почему его глаза всегда выглядели такими темными. Дело в ресницах. Они были настолько густыми и объемными, что казалось, Вайпер специально подводил глаза косметическим карандашом.
— У-у, Ангел, так и будет. Влажно, горячо и очень непристойно. И когда всё закончится, тебе захочется повторения. Снова и снова.
Продолжая смотреть Вайперу в глаза, я поднес к губам бокал с водкой и сделал глоток. Было странное чувство: я прекрасно осознавал свое тело и одновременно был в нем совершенно не уверен. Казалось, что каждый нерв находился в состоянии повышенной готовности, на пределе, и только потому, что Вайпер смотрел так, будто хотел меня... съесть?