Hi-Fi
Шрифт:
– Даже полчасика не посидишь?
– Нет, правда.
– Тогда подожди меня – только схожу отолью.
– Я тоже, – говорит Дик.
Когда они удаляются, я быстро выскакиваю на улицу и ловлю такси. В депрессии есть свои прелести: имеешь полное право вести себя как последний гад.
Что плохого в желании оказаться дома в окружении собранных тобой записей? Мое увлечение – совсем не то, что коллекционирование марок, пивных этикеток или антикварных наперстков. Моя коллекция заключает в себе целый мир, в котором красоты, грязи, жестокости, покоя, красок, ранимости, опасностей и любви гораздо больше, чем в том мире, где живу я; в ней есть и история, и география, и поэзия, и еще много другого, чему я должен был бы научиться в школе, – в том числе и музыка.
Добравшись до дому (двадцать фунтов из Патни в Крауч-Энд, на чай не
Я прихожу в магазин позже обычного, и Дик говорит, что звонила Лиз и просила срочно перезвонить. Я не собираюсь перезванивать ей на работу. Она хочет отменить нашу с ней вечернюю встречу в пабе, но я ей этого не позволю. Пусть уж скажет мне все в лицо.
По моей просьбе Дик звонит ей и говорит, что он совсем забыл: меня сегодня не будет целый день – я уехал на музыкальную ярмарку в Колчестер и вернусь в Лондон только вечером, специально чтобы встретиться с ней. Нет, Дик не знает, по какому номеру меня можно найти в Колчестере. Нет, он не знает, буду ли я звонить в магазин. Весь остаток дня я не подхожу к телефону, потому что она еще может попытаться меня застать.
Мы договорились встретиться в «Янгс», тихом пабе в Кэмдене, на Паркуэй. Я прихожу раньше времени, но у меня с собой номер «Тайм-аута», и я усаживаюсь в уголке с кружкой пива и орешками и начинаю изучать репертуар кинотеатров, размышляя, на какие фильмы мне хотелось бы пойти, если было бы с кем.
Свидание с Лиз получается совсем коротким. Я вижу, как она решительно направляется к моему столику, – Лиз симпатичная, но весьма корпулентная и, когда злится, как, например, сейчас, выглядит устрашающе. Я пытаюсь улыбнуться, но тут же понимаю, что это не сработает: она слишком заведена, и улыбкой ее не остановить.
– Роб, ты порядочная задница, – говорит она, разворачивается и выходит из паба.
На меня оглядываются из-за соседнего столика. Я заливаюсь краской, утыкаюсь в «Тайм-аут» и делаю большой глоток пива – в надежде, что за кружкой не будет видно моей побагровевшей физиономии.
Лиз, конечно, права. Я та еще задница.
7
В конце восьмидесятых я пару лет работал диджеем в одном клубе в Кентиштауне, где и познакомился с Лорой. Это, собственно, был не то чтобы клуб, а так, зал на втором этаже паба, но в течение полугода он пользовался большой популярностью у определенной части лондонского народа – правильного народа в черных 501-х «левисах», в конце недели вечерами заполонявшего «Таун энд кантри клаб», «Дингуолз», «Электрик Болрум» и «Кэмден плазу». Я был хорошим ди-джеем, мне так кажется. Во всяком случае, людям у нас нравилось; они много танцевали, подолгу не расходились, спрашивали меня, где можно купить пластинки, которые я ставил, и неделя за неделей снова появлялись в «Граучо клаб». Место мы назвали так в честь Граучо Маркса, [43] который как-то выдал, что никогда не вступит ни в один клуб, изъявивший желание иметь его своим членом. Позднее выяснилось, что где-то в Уэст-Энде есть другой «Граучо клаб», но с ним нас вроде бы никто не путал. (Кстати, вот первая пятерка танцевальных хитов «Граучо»: «It's A Good Feeling» Смоки Робинсона и «Мираклз», «No Blow No Show» Бобби Блэнда, «Mr. Big Stuff» Джин Найт, «The Love You Save» «Джексон Файв» и «The Ghetto» Донни Хэтуэй.)
43
Граучо Маркс – наст. имя Джулиус (1890–1977), участник американского комедийного трио «Братья Маркс» (остальные двое: Чико (Леонард, 1887–1961) и Харпо (Артур, 1887–1964), начинавшего в кабаре и мюзик-холлах, а в 1930–1940 годах снявшегося во множестве комедий. В 1950–1960-е Граучо вел популярную телеигру «Ставка – жизнь».
Нравилось мне это занятие, очень нравилось.
Так или иначе, именно в этот период своей жизни, летом восемьдесят седьмого, я познакомился с Лорой. Она утверждает, что это произошло только в третье или четвертое ее появление в клубе, и, похоже, говорит правду – она маленькая, худенькая и симпатичная в духе Шины Истон, какой та была до Голливуда (хотя с торчащей в разные стороны прической радикально настроенного юриста и пугливыми бледно-голубыми глазами Лора выглядела покруче Шины), но вокруг было много более симпатичных женщин, которые, на мой праздный взгляд, стали со временем представляться совсем уж красавицами. Так вот, в свое третье или четвертое появление она подошла к моему возвышеньицу и, как только открыла рот, сразу же мне понравилась: она попросила прокрутить вещь, которую я очень любил («Got To Get You Off My Mind» [44] Соломона Бёрка, если кому интересно), но всякий раз, стоило мне ее поставить, танцпол мигом пустел.
44
«Надо бы выбросить тебя из головы»
– Вы ее здесь уже слышали?
– Ага.
– Значит, видели, как они все тогда засобирались по домам.
Композиция длится три минуты, но в прошлый раз пришлось вырубить ее минуты через полторы и запустить «Holiday» Мадонны. Время от времени в кризисных ситуациях я ставил что-нибудь из последнего – поклонники гомеопатии тоже иногда вынуждены принимать традиционные лекарства, хотя и не одобряют их применения.
– Сегодня не засобираются.
– Откуда вы знаете?
– Половина тусовки пришла со мной, и я уж позабочусь, чтобы они танцевали.
Я поставил «Got To Get You Off My Mind». Лора с приятелями, конечно же, высыпали на танцпол, но потом один за другим стали отваливать в сторону, со смехом качая головами. Под эту не быструю и не медленную, ритм-энд-блюзовую вещь, со вступительным проигрышем, который несколько раз как бы прерывается, а потом снова начинается, танцевать трудно. Лора мужественно продолжала, но я всегда начинал дергаться, если народ стоял без дела, и как мне ни хотелось посмотреть, продержится ли она до конца, я быстренько поставил «The Love You Save». [45]
45
«Любовь, которую ты хранишь».
Под «Джексон Файв» Лора танцевать не стала – она решительно направилась ко мне и, ухмыльнувшись, сказала, что больше эту вещь заказывать не будет. Она поинтересовалась, где можно купить пластинку Бёрка. Я пообещал, если она придет через неделю, записать ей кассету. Она была явно польщена.
На запись Лориной кассеты я потратил кучу времени. Для меня записать кассету – все равно что написать письмо: я без конца стираю уже записанное и начинаю по новой. На сей раз я особенно старался, чтобы сборник получился хорошим, потому что… если честно, с тех пор как я стал диджеем, мне не приходилось встречать столь многообещающей женщины, а ведь встречи с многообещающими женщинами – чуть ли не одна из профессиональных обязанностей диджея. Записать стоящий сборник – дело совсем не простое. Начинать надо с чего-нибудь ударного, чтобы с ходу захватить внимание (я начал было с «Got To Get You Off My Mind», но сразу сообразил: если кассета будет начинаться именно с того, что Лора просила записать, желание слушать остальное может и не возникнуть, поэтому я надежно упрятал эту вещь на середине второй стороны), потом надо подпустить что-нибудь побыстрее или, наоборот, помедленнее; нельзя записывать вперемешку белых и черных музыкантов, если только белые не играют так, что их не отличить от черных; нельзя ставить две вещи одного исполнителя подряд, если только не собираешься всю кассету заполнить такими дуплетами… Существует еще уйма других правил.