Химера
Шрифт:
Сегодня барышня ныряет в гущу шпионских интриг. Завтра она поиграет в любящую жену или страстную любовницу, чтобы немного передохнуть. Послезавтра устроит революцию в странах третьего мира.
А когда ей надоест, девушка отправит весь мир в преисподнюю…»
Бесконечно счастливая Олис приблизилась к разгромленной барной стойке. Щелкнула зажигалкой и поднесла огонек к фитилю восковой свечи в виде рождественской елочки. Она стояла тут же, около кассы, для декора и аромата.
Фрейлейн глянула в вылизанное
Пламя свечи разгорелось и перекинулось на бумажную мишуру, свисающую с потолка. Огонь быстро расползался по помещению…
Дверь от легкого прикосновения девушки отворилась. Зрелище снаружи в подворотне мало чем отличалось. Посреди ржавых баков с вываливающимся мусором валялись двое бездомных. Их изувеченные тела незадолго до этого испытала на прочность многотонная металлическая конструкция, свалившаяся с крыши здания. Трудно определить, что это — кондиционер или солнечная батарея. Не суть важно. Значим лишь один факт — эта «штука» оказалась прочней…
Олис брезгливо пнула отрубленную голову агента-бомжа, и та покатилась по брусчатке, оставляя кровавый след. От такой наглости глаза у куска пьянчужки широко раскрылись, и из открытого рта вывалился язык.
Девушка двинулась по каменному коридору в направлении центральной улицы, для того чтобы вскоре раствориться в многоликой толпе.
Выскочив на Кенигштрассе, она перво-наперво устремила взгляд на башню железнодорожного вокзала, на которой почему-то уже не было эмблемы «Мерседеса». Олис довольно улыбнулась и нырнула в бурный человеческий поток, похожий на горную реку.
И изящно поплыла…
Мимо старинных домов… Мимо сборища зевак, снимающих на сотовые телефоны объятый огнем фургон. Его разворотило взрывом так, что трудно распознать марку. Мимо витрин шикарных магазинов…
Она уже почти пропала из виду, когда раздался новый взрыв…
Что-то громыхнуло с ужасной силой, словно тысячи молний ударили одновременно. Семен вышел из оцепенения. Время вернулось в спокойное русло. На экране шел густой «снег», сопровождающийся шипением в наушниках.
— Это Первый… Второй, что с картинкой? — спросил он в эфир, но так и не дождался ответа. — Ладно, сам справлюсь.
Он нажал пару кнопок, зашел в меню и перемотал запись немного назад. Прокрутил несколько раз подряд, затем проверил наружные камеры. Понять, что произошло, не составило труда. Сначала в кафе бушевало пламя. Затем взорвался скопившийся на кухне природный газ.
«Идеальный способ замести следы, — подумал он и начал искать девушку на камерах».
Разумеется, безрезультатно. Она исчезла… Последние следы, которые он смог найти, — непосредственно момент взрыва на записи.
Земля содрогнулась, и ближайшие от кафе дома объяло пламя. Люди разбегались в поисках укрытия. Обезумевшая от ужаса толпа, несущаяся по головам себе
Лишь девушка в голубом платье шествовала в гордом одиночестве. Она уплывала вдаль горизонта, не отвлекаясь ни на что. Словно гуляла вдоль линии прибоя на берегу океана.
На несколько секунд показалось, что от нее исходит ореол электрической плазмы. Он раскрылся изумительным цветком, но видение пропало так же быстро, как и появилось.
— Второй, высылай группу захвата… Второй? Седьмой, ответьте… Это Первый, — перебирал Примаков позывные оставшихся бойцов, но слышал в ответ лишь молчание. — Прорицатель, прием!
В эфире образовался вакуум. Такой липкий, противный, от которого мозг покрывается плесенью и закисает.
Семен вытащил из кармана мобильный телефон. Нарушая все мыслимые и немыслимые правила, он звонил напрямую агентам. Результат оказался стабильным — никаким…
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — раз за разом пел в трубке бездушный женский голосок.
— Черт побери, что происходит? — орал он, запуская телефон в настенную панель. Второй взмах руки — и Семен разрубил стол напополам. — Это же бред… Они не могут быть все мертвы… Не могут…
В углу раздался треск, затем заунывное пиликанье. Из серверов повалил густой черный дым. Экран потух, и комнату накрыла непроглядная тьма.
— Спектакль окончен… Занавес. До скорых встреч. Раздаются бурные аплодисменты. Все мертвы… — со злобой произнес майор и зарычал, словно разъяренный леопард.
Примаков молниеносно переместился к экрану на стене и начал наносить по нему мощные удары кулаками с обеих рук. В стороны полетели куски стекла, пластмассы, микросхем… Затем обломки бетона… Он никак не мог остановиться. Ярости в нем и сил становилось все больше. Казалось, еще немного, и он выйдет по ту сторону стены.
— Мертвы… Мертвы… Мертвы… — орал Семен в такт сокрушительным ударам.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
УВИДЕТЬ ПАРИЖ И УМЕРЕТЬ
Тысячи людей в пестрых одеяниях сновали вокруг меня, словно стекляшки в калейдоскопе, создавая в голове красочные картинки. Единицы из них спешили, перемещая тело с налетом грусти на лице в направлении ненавистной работы. Или, может быть, дома… Они разрезали локтями массовку, словно нож подтаявшее сливочное масло. Некоторые были уже на работе. Эти «товарищи» расхаживали с дежурной улыбкой на фасаде, звенели побрякушками и выкрикивали фразы на разных языках. Многие из толпы бродили с раскрытыми ртами и глазами, полными щенячьего восторга, задрав голову кверху. Основная же масса стояла почти без движения, лишь перетаптывалась с ноги на ногу.