Химера
Шрифт:
— А враги рядом есть? — спросила Рисска.
— Враги?
— Жуки. Хищники. Враги. Или охота. — пояснила Рисска.
Дворфы переглянулись.
— Гоблины есть. Жуки бывают. — ответил один из пришедших стражников.
Существо вдруг воодушевилось.
— Гоблины враги? Как выглядит? А шкуры купят? Панцирь? Мясо? — заинтересовано сказало оно.
Харгрум снова моргнул. Оно никогда не видело гоблина? Это как?
— Враги. Маленький, зелёный, агрессивный, с оружием. — объяснил он.
— Их едят? — спросила Рисска. Один из дворфов сморщился. Второй
— Нет. Зачем спрашиваешь? — нахмурился Харгрум.
— Охотиться!
— Город купит уши гоблинов. Панцири жуков. Старое оружие. Существ с полезной шкурой и мясом рядом нет.
— Тогда я потом приду! Когда проверят. — обрадовалось существо, надело свои очки и удрало в коридор.
Жетон Рисски оказался подлинным. Герб принадлежал наземным дворфам, но бронзовый жетон с ним всё равно давал однократный пропуск в город. Сама же Рисска вернулась к воротам через несколько часов. Она притащила с собой несколько панцирей больших насекомых, огромное количество гоблинских ушей и кучу плохого гоблинского оружия.
Город скупил всё, и в город её пропустили, но в сопровождении вооружённого дворфа.
Глава 19
Окрестности Вилдмонда
На ведущую в город дорогу вышел человек. Светловолосый голубоглазый человеческий мужчина, лет двадцати возрастом. Он был одет в недорогие, но точно подогнанные одежды, на груди его красовался недорогой нагрудник, на плечах развевался плащ. На поясе без ножен висел меч из светлого металла. Его одежда была абсолютно чистой, как будто только сегодня её выстирали и высушили. Его лицо и волосы были плохо вымыты, по щеке шёл шрам и не один, а под глазами виднелись заметные чёрные круги. Он нёс за спиной чью-то шкуру, собранную в мешок.
— И придёт герой… — устало сказал он, глядя на дорогу.
Нильс, Герой. Служители Белой Богини нашли его в родной деревне, объявили его героем, даровали ему волшебный меч, и забрали себе. А потом, после короткого обучения, выдали ему одежду, и выбросили наружу, показав "иди туда, следуй за пророчеством". И исчезли.
— После первой своей битвы он отправится в город, где встретит порочного дворянина… — шептал Нильс.
Он задумчиво посмотрел на город впереди. Стены Вилдмонда почему-то не показывали знаков угнетения. Снова начала болеть голова.
— Потому что так должно быть. — шептал Нильс.
В лесу Нильс сутки пролежал в беспамятстве рядом со скелетом существа, которое ему было предначертано убить. Жуткое чудовище убил кто-то другой, и как только Нильс это понял, он свалился на землю с невероятно сильной головной болью. Через день боль отошла, но воспоминания в его голове превратились в кашу. В разуме безостановочно мелькали отрывки всех героических сновидений, которые он видел за свою жизнь. Вместе с ними мелькали обрывки событий, которые он во снах не видел.
Город за каменными стенами, объятый пламенем. Грустный старичок показывает ему портрет красивой черноволосой девушки. "Её убили". Он ведёт за собой следом толпу озлобленных горожан,
Нильс мотнул головой, пытаясь отогнать назойливые видения, и посмотрел на город вдали. Он видел эти стены в обрывках воспоминаний, хотя никогда тут не был. Сейчас эти стены не пылали пламенем. Далёкий стражник на воротах не походил на бандита в броне, и не было волнения в рядах торговцев, что стояли в очереди к воротам. В этой же очереди стоял и Нильс.
Головная боль усилилась, и Нильс зашипел, схватившись за виски. Стоявший впереди человек оглянулся, посмотрел на Нильса с беспокойством. За спиной его был большой рюкзак странствующего торговца или травника. Одет он был в лёгкую мантию путешественника, с капюшоном, из-под которого выглядывало молодое лицо. "Травник" оглядел Нильса с ног до головы, и приподнял бровь.
— Парень, ты в порядке? — осторожно поинтересовался он.
— Голова… болит. — прошипел Нильс. За спиной он держал как попало сделанный из шкуры лесного зверя мешок. Там лежали покрытые рунами кости существа, которое он должен был убить сам, а также пара заколотых мечом лесных животных. Почему-то нести мешок было не тяжело.
— У меня есть настойка от головной боли. — задумчиво сказал травник. — она не очень сильная, я отдам тебе за шесть-семь медяков. Купишь?
— У меня… нет… денег. — прохрипел Нильс.
Травник удивился.
— А как ты попадёшь в город? На воротах нужно заплатить пошлину, предъявить жетон гильдии, или документ от деревенского старосты…
Нильс моргнул.
— Продам тушки монстров. — предположил он. Голова болела всё сильнее.
— Так привратники не скупают их на воротах. Графиня собиралась что-то с этим сделать, но пока порядок старый.
— Графиня? — устало спросил Нильс. — Разве правит не мужчина? Он богато одевался…
Травник рассмеялся.
— Тебя тут давно не было, парень, раз бывшего бургомистра вспомнил. — Травник оглянулся и заговорил тише. — говорят, что он заговор устроил. Графиня его и сместила. Ногу отстрелила, и в подземелье бросила. И он исчез.
— Так не должно быть… — прошептал Нильс. Голова болела всё сильнее.
— Не должно быть, да. Но среди дворян борзые бывают. Кусают кормящую их руку и получают на орехи. Так ты будешь зелье брать? А то ты совсем лицом зелёный стал.
— Денег… — начал Нильс.
— Ты покажи, что ты за туши принёс. У меня жетон торговца есть, я их продать смогу. Дам тебе денег и зелье. Согласишься?
Нильс сморщился. В голове всё сильнее нарастал шёпот "Так не должно быть". Он сбросил мешок на землю, достал из него убитого "чёрного волка" за шкирку.
— Мечом заколол? — присвистнул Травник. — Силён. Один удар в сердце. У тебя их сколько?
Нильс показал второго волка. Травник задумался.
— Только ты если на них не по гильдейскому заданию охотился, за них много не дадут. Я тебе могу серебряных монет отсыпать, и медяков. Семь серебряников дам, если поможешь мне их к рюкзаку привязать.