Химера
Шрифт:
— Говорил же тебе, заряд слишком мощный. Но ты ж не слушал, Ротриг… никогда не слушал.
Дворф сел на камень и схватился за голову. Покачиваясь из стороны в сторону он бормотал, одно за другим, имена.
— Баротир, Дульмант, Белнил….
Шесть имён. Наконец он остановился, замолчал, и посмотрел вдаль. Прислушался. Подскочил, подбежал к куче камней, и приложил ухо к самому большому булыжнику.
Далёкое, далёкое царапанье, почти неслышимое. Будто кто-то царапает когтями о камень… Он замотал головой, прислушался снова. Ничего. Показалось?
Он развернулся и заковылял прочь от завала,
Его звали Каррум. Каррум Маеторн, и он только что потерял свой топор, а также товарищей и друзей, многих из которых он знал с детства. Ему было сто шестьдесят лет, но он чувствовал себя очень старым.
— Я говорил, нельзя копать слишком глубоко! Нельзя лезь в старые тоннели — зло ругался в свою грязную, всклокоченную бороду Каррум, ковыляя по тоннелю. Болели рёбра, несколько были сломаны. Болели ушибленные конечности, и что-то не так было с его коленом, он хромал и не мог быстро идти.
Надо идти вперёд. Надо предупредить своих. Ногг Тарим и Ногг Кальдир должны узнать про гадость, которую они нашли и по своей глупости выкопали.
— Я говорил, что нельзя спускаться вниз, а ты про свой адамантин… — ругался Каррум, но голос его предательски подрагивал.
Их группа из семи дворфов была разведчиками Ногг Кальдир. Всю жизнь они исследовали медленно изменяющиеся пещеры и тоннели внутри гор, сообщали о новых находках, опасностях, изменениях, следах чужаков и чудовищ. Передвигались они в броне, с топорами и кирками, и носили с собой несколько зарядов взрывчатки. Ей они иногда подрывали особо опасные тоннели, или разведывали новые породы. Их жизнь была спокойной. Ногг Кальдир не подвергался особым опасностям. К ним не лезли люди или остроухие, а редкие набеги гоблинов они отбивали без проблем.
— Будь проклят адамантин — сказал святотатственную для дворфа вещь Каррум.
В этот раз часть старых тоннелей обрушилась, открыв новые проходы, со следами очень и очень старой работы дворфов — отметки от профессиональных и точных ударов дворфской кирки по камню сложно спутать с чем-то ещё. За тоннелями они нашли очень старое дворфское поселение, всего в несколько высеченных из камня домов. В центре поселения зияла дыра в полу — проход вниз.
В поселении они не нашли никого и ничего. Не было ни костей, ни инструментов, ни монет, ни следов жизни. Не осталось следов эмблемы клана, что должна была висеть на самом почётном месте. Её кто-то снял или уничтожил. Похоже, что когда-то здесь готовились к созданию шахты, но потом строители внезапно ушли. Все и разом.
Дыра в полу вела в очередную систему тоннелей, самый дальний из которых выходил в пробитую лавовую трубку. Через эти проходы и шёл сейчас, держась за бок, ругаясь и хромая Каррум. Он пытался выбраться назад, к тому маленькому поселению.
— Демоны бы подрали этот мифрил — сказал Каррум, остановился и прислушался.
Сотни тысяч лет назад одна из ближайших гор была вулканом, но с того времени движение подземной магмы изменилось, вулкан заснул навсегда, потоки лавы остыли. Теперь трубки из застывшей лавы иногда встречались под землёй. Эта лавовая трубка была особенно большой — в десяток метров диаметром, и шла очень далеко. Но эту трубку запечатали. Поперёк неё стояла прочная каменная стена, с единственным словом. Высеченная древними дворфскими
Здесь можно было повернуть назад, вернуться домой и сообщить о странном поселении, если бы не Баротир. Он заметил серебристую нить, что бежала по стене лавовой трубки и уходила за замурованную стену, и в нём взыграла алчность.
— Надо было вернуться назад… — пробормотал Каррум, разговаривая сам с собой. Он вжался в стену и прислушался.
В лавовых трубках изредка встречаются мифриловые жилы. Нити. И если они есть, то это значит, что где-то дальше в лавовой трубке почти всегда будет адамантиновая руда, очень и дорогая. Баротир указал на мифриловую нить и разродился пламенной речью о награде за найденную жилу. Ведь что бы там не было за стеной, вряд ли оно до сих пор опасно.
Он убедил их. Они прервали руны, взломали стену. Потом ещё одну. И ещё одну. Пятую по счёту стену ломать не пришлось — кто-то её разворотил с другой стороны. Трубка бежала вдаль, покрытая странным мягким материалом, что пружинил под ногами. Адамантиновой руды не было. А потом они увидели огромную прямоходящую крысу, ростом с Каррума.
Когда-то давно, в детстве у Каррума был крысёныш. Любопытный, дружелюбный, забавный, и, к сожалению, со слишком короткой продолжительностью жизни по меркам дворфов. Встреченный ими крыс на того крысёныша не походил вообще. С бледной кожей и шерстью, закутанный в шкуры, с костяным копьём в руках, он уставился на них красноватыми глазами, а потом начал улепётывать. И вернулся с отрядом верещащих, подобных ему крысолюдов. После первого отряда явился второй. Потом третий. Потом крысолюды хлынули потоком.
Дворфов задавили количеством. Поток из существ смёл Баротира, тех кто шёл рядом с ним, им пришлось отступать, чуть не убегая, назад по лавовой трубке. Они яростно сражались, рубили тварей на части, но крысолюдов просто было слишком много, и они не заканчивались.
К тоннелям их добралось всего четверо. На бегу возник план завалить тоннели, чтобы эта дрянь не выбралась наружу. Двое остались позади. Ещё один установил взрывчатку на стену, переборщил с зарядом и подорвался вместе с ним.
Остался лишь Каррум. Без топора, раненный, хромой. И, судя по всему, не один. В тоннелях раздавались шлепки ног. Похоже, часть крыс прорвалась мимо во время боя, и осталась снаружи.
Каррум пригнулся, медленно пошёл, стараясь не шуметь, насколько это возможно в его броне. Ему не хватало потерянного топора. С одним-двумя свихнувшимися крысолюдами он справится и бронированными кулаками, но если их будет больше, его могут повалить. А потом ему просто не дадут подняться, и он погибнет. Прямо как Баротир. Прямо как остальные.
Он тяжело вздохнул, и бряцая бронёй, стал осторожно двигаться к заброшенному поселению, пригнувшись. Его беспокоили мысли о нюхе тварей. Если они похожи на настоящих крыс, то нюх должен быть тонким, и оставалась лишь надеяться, что заляпанный кровью странных крысолюдов доспех скрывал его запах.
Далеко в коридоре впереди шлёпали лапы, и двигались крысы. Он услышал стрекотание. Похоже это был язык крысоподобных существ. Раздался воинственный визг, а потом шум множества бегущих ног. Две, три, четыре пары. Больше.