Химеры
Шрифт:
Димка был не дурак - сразу догадался в чем дело: отчего угодила в больницу мать этого увальня. Он ведь слышал истошный Сашкин визг: "Жизни, жизни в розовом свете!" и тотчас последовавший за этим полет горшка с кактусом. Тот просвистел мимо Димкиного окна как раз в тот момент, когда он глядел во двор и прикидывал: двинуть сейчас к приятелю по кличке "Фома", чтоб спокойненько побазарить и покурить, или поглядеть очередной боевик по телику... Вслед за свистом раздался глухой удар, Димка высунулся в окно и увидел черепки и осколки. Извернулся, поднял голову и углядел наверху пухлую
"Да, выходит, этот толстый потихоньку звереет, - подумал Димка, - раз гробанул из окна материн горшок с цветком. Давно бы пора характер свой показать, если он у него, конечно, имеется. А то ходит, держась за мамкину юбку, как пудель на поводке. Ладненько, сделаю-ка я "экскримент" - клюнет на мой крючок или нет... Если клюнет - значит не стух ещё и надо ему мозги вправить, а нет... ну, тогда он поедет скоро! Мне-то это все по фигу, но почему бы не оттянуться? Наплету про то, что в журнале у "Фомы" прочитал..."
– Да чего ты затрясся-то, не тушуйся, тут, во дворе все свои...
– он доверительно улыбнулся и этак покровительственно хлопнул соседа лапищей по плечу.
Сашка быстро выбросил свой сверток в контейнер и с опаской взглянул на Димку. Экий громила, аж поджилки трясутся! Такой одним пальцем дух из тебя вышибет. И старше он на два года - ему шестнадцать уже, и ребята, с которыми он в дружбанах, говорят, прошлым летом киоск гробанули... Мать, как огня, боялась этой компании, и пуще глаза старалась уберечь от неё его, Сашку. А теперь матери нету, а он стоит во дворе, и над ним как медведь нависает этот пацан с ухмыляющейся физиономией. И получается, что, пожалуй, и хорошо, что до сих пор он в тепле и покое жил, а теперь вот его выпустили из клетки, а вокруг-то не зоопарк - вокруг джунгли...
– Да нет, я ничего, - Сашка пожал плечами, стараясь выглядеть независимо.
– А мать... в больнице она.
– Это я и без тебя знаю. Будешь навещать - привет ей от бабки моей передай. Очень бабка моя за мать твою переживает. Гостинцев хочет ей передать. Слушай...
– Димка двинул к подъезду, кивком головы веля соседу следовать за собой.
– Ты, значит, один теперь?
– Только до завтра, - пролепетал Саня, холодея.
– Завтра тетка приедет, будет тут со мной жить.
– Так то завтра!
– хохотнул Димка.
– А сегодня, слышь...
– тут он понизил голос и заговорил с интонациями заговорщика.
– Давай-ка двигай, ставь чайник, я тебе одну потрясную вещь скажу.
Сашка безропотно выполнил пожеланье соседа, и скоро они сидели у него на кухне и пили чай.
– Ну вот, слушай сюда, - сообщил Димка.
– В общем, попалась мне статейка одна в старом журнале. "Ридерз дайджест" журнал называется - бабка антресоли разбирала, там этого хламу навалом, а мне делать было не фига, вот и стал в них копаться... В общем, в статье говорится, что по ночам в Москве жуткие дела происходят. В некоторых районах особенно. Призраки бродят, врубаешься?
– Ну?
– стараясь
– Гну! И упоминается там улица эта, как ее... а, Вспольный переулок. Это рядом совсем - в двух шагах. Что там по ночам звук раздается, как будто подъезжает машина, дверца, хлопает, шаги и всякая хренотень. А машины-то нету - не видать ничего, только звук!
– Мало ли, что напишут!
– засомневался Сашка.
– Ты б ещё газету "Тайная власть" почитал - там вообще... Но это ж на бабулек рассчитано! Вот моя мать - так её хлебом не корми - дай про страшное и про всякое потустороннее почитать!
– Да я тоже так сначала подумал! Думаю, ну заливает мужик, ну, автор этой статейки! А потом... Потом чего-то мне не спалось - башка как бубен и лунища в окне! Торчит, понимаешь, вылупилась на меня этаким чудищем, светится...
– Полнолуние, что ли?
– Оно! Бабка шторы затеяла постирать, они высохнуть не успели, я говорю: "Ба, давай прямо мокрые повесим, они сами высохнут." А она: "Что ты, я их поглажу сначала, а то мятые будут..." Уперлась как... ну, ты ж бабок знаешь: если упрутся - все, никакой логикой не прошибешь! Ну вот, лежу я, гляжу в окно, которое без занавесок, сна ни в одном глазу. И думаю: а чего это я лежу - раз уж не спится, надо самому все проверить. Одеваюсь, выхожу потихонечку, на улицах - ни души! Время - два ночи. Как раз в это время все и происходит, если верить этому журналисту.
– И чего?
– шепнул Сашка.
– А того! Слышал я эту машину! Чтоб мне сдохнуть! Подъехала, мотор урчит, дверца хлопает, шаги... твердые такие шаги, уверенные. Топ-топ дверь открылась, захлопнулась, тишина...
– А ты что?
– А я затаился, за стенкой спрятался, стою этак тихохонько, не дышу. Ну вот, проходит минуты две, опять дверь входная - стук, хлоп!
– шаги, только теперь как будто их больше - то есть, больше людей вышло из дому, чем вошло. И - в машину. Мотор заурчал, двинулись, шинами - шурк, шурк - и опять тишина!
– И чего - никого не видно? Ни машины, ни людей?
– Никого! Чтоб мне сдохнуть - не вру!
Какое-то время в кухне было тихо - Сашка весь съежился, представляя эту картину, а Димка наслаждался произведенным эффектом.
– Слушай, точно не врешь?
– наконец, выпалил Сашка.
– А на фига?
– Ну, не знаю... А статья эта есть у тебя?
– Что, разобрало? Вот-вот, я с этого дня вообще спать не могу - все это дело мерещится.
– Слушай, Дим... покажи мне эту статью. Там ещё что-нибудь в ней говорится?
– До фига! Что бывают места, где ложится поперек улицы громадная тень. Вроде бы, человеческая, только размером чуть не с дом, представляешь! И что от таких штучек нужно держатся подальше.
– А он что-нибудь объясняет, журналист этот? Ну, что это за явление? Галлюцинации или что?
– Не, он только об этом базарит, дескать, давно такие дела изучает и записывает - это у него вроде хобби. Но что это за хренотень и с чем её едят не говорит. Видно, слабо! Или боится. Говорят же, духов лучше не тревожить, а то они тебя так отделают - хорошо, если жив останешься! А то и сразу на тот свет...