Хиромантия: практикум и реминисценции
Шрифт:
При одном из таких посещений церкви я заметил, что за мной наблюдает какой-то старик. Он был настолько истерзан временем, что мне не удалось определить его возраст. Интеллигентное лицо походило на мраморную маску. Длинная белая борода и седые волосы находились в странном противоречии с черными глазами, в которых сняли молодые и дерзкие искорки. Почти согнутый пополам прожитыми годами, он все равно производил впечатление и вызывал во мне почтительность.
Поймав мой взгляд, старик подошел и тихо сказал по-французски:
— Вы не могли бы встретиться со мной здесь завтра вечером? В пять часов? Я хотел бы передать вам вещь, которая поможет вам в вашей последующей
Прежде чем я выразил согласие, он повернулся и ушел. На следующий день я был в назначенном месте за час до указанного времени. Мне не пришлось долго ждать. Вскоре он появился из тени одной из боковых капелл и, ковыляя, направился ко мне. Только тогда я понял, каким он был старым.
Взяв меня за руку, мужчина подвел меня к каменной скамье и передал пакет, перевязанный кожаным шнуром.
—Мой юный друг, — сказал он. — Я видел, как вы приходили сюда несколько дней подряд. Я понял, что вас притягивали к этому месту не религиозные обряды, а та великая истина, которой не нужны алтари для служения.
—Что вы имеете в виду?
—Вы знаете, о чем я говорю, — ответил он. — Подобно мне, вы исследуете оккультные тайны и хотите стать посвященным в великую религию, которая сияет светом звезд и хранит свое знание в символах и знаках. Тот, кто находит ее смысл, познает тайну жизни. Мое время подошло к концу, а перед вами тянется дорога многих лет, поэтому я хочу, чтобы вы взяли этот манускрипт с оккультными текстами и изучили его. Пусть ваши знания смешаются с другой системой исчислений. Надеюсь, вы обретете столь же много, сколько получил и я. Большая часть этого манускрипта скопирована с древних египетских трактатов по оккультизму, которые были утеряны при сожжении Александрийской библиотеки. Позже вы поймете, какую ценность я передаю в ваши руки. И мне спокойнее на сердце оттого, что я нашел человека, который сохранит эту лампу сакрального знания горящей даже в век материализма.
Как только я поблагодарил его, старик попрощался и вышел на улицу через боковую дверь.
Я вернулся в гостиницу и к своему непомерному удивлению нашел, что обладаю манускриптом, содержащим отрывки из многих работ по оккультизму, оригиналы которых, как хорошо известно, были утрачены вместе с Александрийской библиотекой.
Но вернемся к моему другу-профессору и той любопытной машине, которую он изобрел. Когда Эдуард Савэри д'Одиарди представил в Парижской академии наук один из своих первых «регистраторов мыслей», аппарат изучили и признали удивительным механизмом. В нем обычная игла подчинялась воле человека и передвигалась на тридцать градусов.
Однако позже профессор усовершенствовал механизм, и с помощью него человек, стоя на расстоянии трех шагов, мог заставлять иглу двигаться на 160 градусов. Кроме того, усилием воли он мог удерживать иглу неподвижно в определенных местах ее возвратного движения.
Естественно, этот инструмент привлек значительное внимание. На него приходили посмотреть разные люди. Это позволяло мне еженедельно отсылать профессору чеки по двадцать фунтов стерлингов — в знак благодарности за использование прибора.
Люди, принимавшие наркотики (особенно морфин) или страдавшие слабоумием, с трудом могли сдвигать иглу и имели над ней весьма незначительную власть, в то время как персоны, часто употреблявшие алкоголь, двигали ее в дерганной манере, что безошибочно указывало на их пристрастие к крепким напиткам.
Однако все это было прелюдией к истории, которую я собираюсь рассказать.
Однажды перед инструментом встал человек с очень сильной волей и с трех шагов заставил иглу дойти до высшей точки на диске. Там он около минуты удерживал ее неподвижно, что было потрясающим достижением. Внезапно в зал вошел какой-то человек и довольно громко сказал, что полчаса назад определенные акции упали на бирже в цене. Мы не знали, что человек, стоявший у машины, интересовался биржевыми сделками. Но как только новость была объявлена, он потерял всю власть над иглой и, несмотря на дальнейшие усилия, она вернулась на нулевую точку. Затем этот джентльмен повернулся и признался, что изумление от новости лишило его контроля над собой.
На предыдущей странице находятся иллюстрации двух экспериментов. Первый был проведен с мистером Лионелом Филлипсом, а второй — с преподобным Расселом Уэкфилдом, который первым заметил, что игла в одних случаях двигалась влево, а в других случаях — вправо. Среди многих известных людей, экспериментировавших с этим механизмом, был и мистер Гладстон. Он так сильно заинтересовался машиной, что даже сам опробовал ее. Позже я расскажу о нашей с ним встрече.
Глава 23. Известный исследователь Г. М. Стенли и предисловие к встрече с Гладстоном
Примерно в то же время я познакомился с миссис Стенли (позже леди Стенли) — супругой известного исследователя Африки. Как-то раз она пригласила меня на ужин в свои дом на Ричмонд-Терес и обещала представить своему мужу. Должен признаться, я боялся этой встречи, поскольку много слышал о брюзгливой манере общения Стенли [12] .
12
Стенли Генри Мортон — настоящие имя и фамилия Джон Роу-лендс — (1841 — 1904), журналист, исследователь Африки. В 1871—72 как корреспондент газеты «Нью-Йорк геральд» участвовал в поисках Д. Лнвннгстона; вместе с ним исследовал оз. Танганьика. Дважды пересек Африку: в 1874—77 с востока на запад, проследил почти все течение р. Конго (Заир), исследовал оз. Виктория, открыл оз. Эдуард, массив Рувензори, верховье р. Нил и впадину р. Конго; в 1887—89 с запада на восток. Находясь на службе бельгийского короля (1879— 84), участвовал в захвате бассейна р. Конго.
С людьми, которые его не интересовали, он обращался с демонстративным презрением. Я считал, что мы не имели общих интересов. Однако он проявил огромный интерес к хиромантии. Во время ужина он холодно молчал, но когда дамы удалились, и мы остались одни, Стенли, к моему изумлению, протянул мне руки и попросил дать краткое описание будущих событий его жизни. Через несколько минут мы с ним общались, как давние знакомые.