Хирург и Она. Матрица?
Шрифт:
– Да, жалко. Но теперь ей хорошо.
– Не думаю. В аду хорошо не бывает. По крайней мере, первое время.
Они помолчали. Даша неожиданно для себя перестала бояться. Чтобы разрядить обстановку и показаться простушкой, она постаралась улыбнуться и спросила:
– А вы на фене ботаете?
– Нет, не ботаю.
– А почему? В "Бандитском Петербурге" все ботают. И в других сериалах тоже.
– Потому не ботаю, что не сидел и ни под кого не косил. И вообще, первая кликуха у меня была "Ботаник".
– Понятно... Мне тут в голову мысль оригинальная пришла. Если вы ботаник, может, вы меня все-таки отпустите?
– Исключено. Представьте, каково мне будет сидеть здесь одному и ждать?
– Смерти?
– А чего же еще? Все остальное у меня есть.
– Может, пожалеете?
– Пожалел бы, но зачем? Они вас все равно не отпустят.
– Я спущусь из спальни на простынях.
– Во дворе бультерьеры, волкодавы не кормленные и прочая кровожаднось. Знаете что? Давайте, забудем обо всем и станем получать удовольствие? Может, и смерти не заметим?
Не дожидаясь ответа, Чихай позвонил в колокольчик три раза. Вошел охранник. Тот, который дегустировал. Его лицо ничего не выражало.
– Принесите шампанского несколько бутылок, фруктов и закусок, – приказал ему гангстер. Принесите с Савиком и Бронштейном. Имейте в виду, что я заставлю вас попробовать все, что вы принесете. Иди.
Охранник пожал плечами и пошел к двери.
– Подожди, – остановил его Чихай. И обратился к Даше:
– Может, ты хочешь чего-нибудь особенного?
– Шашлыка хочу, – механически сказала та. – Из свинины наполовину с молодой бараниной.
– Шашлык принесете в спальню, – сказал Чихай. – Сделайте побольше, чтобы и вам на пробу хватило.
Охранник ушел.
Часы пробили полночь.
Чихай сел за стол.
Они не говорили.
Думали о своем.
Скоро принесли в корзинах шампанское, фрукты и закуски. Закуски были консервированные.
Савик, принесший корзину с фруктами, был возбужден.
Бронштейн, смуглый и похожий на чистокровного украинца (нос "уточкой"), был хмур.
Чихай внимательно осмотрел бутылки с шампанским. Энергично потряс каждую. Потом занялся корзиной с фруктами. Ощупал взглядом яблоки, апельсины, мандарины, ананас.
Большое зеленое яблоко ему не понравилось. Он легко разломил его руками и протянул половинки Савику и Бронштейну.
Те захрустели.
Чихай занялся мандарином. Почистил, отделил две дольки, протянул Бронштейну и охраннику.
Те проглотили.
Чихай взял большой апельсин. Разрезал его на кружечки, центральные части положил на блюдечко, а краешки протянул охраннику с Савиком.
Те, морщась, съели вместе с кожурой.
Чихай отрезал от ананаса верх и низ. Обернулся к Даше, подмигнул:
– Люблю кормить с рук.
И протянул верх Бронштейну. Низ – охраннику.
– Все, что ли, есть? – испуганно вопросил первый.
Чихай ответил тяжелым взглядом. Бронштейн, виновато посмотрев на Дашу, куснул ананасную корону. Сморщился. Повернув, верхними зубами содрал мякоть.
– Достаточно, – сказал Чихай и уставился на охранника, неприязненно рассматривавшего ананасный низ.
Охранник содрал зубами мякоть. Поморщившись, проглотил.
Чихай вынул из подмышки пистолет, проверил обойму. Вложив оружие в кобуру, сказал, крутанув головой:
– Отдай ей свой.
Охранник вынул пистолет, положил на стол.
– Теперь идите.
Чихай проводил уходящих взглядом. Постоял, глядя в сторону вниз, подошел к столу, взял коробку с конфетами, положил в корзину с консервами. Затем взял коробку с шоколадом, присоединил их к конфетам.
– Шоколад и конфеты могут быть отравлены, – обеспокоилась Даша.
– Исключено. Они знают, что я не ем сладкого, – сказал Чихай и, взяв корзины с шампанским и фруктами, пошел из столовой.
Даша, смахнув пистолет в корзину с конфетами и консервами, бросилась за ним.
44. Дай волю "Макару".
Они шли по коридорам и лестницам, и Даша чувствовала, что за ней наблюдают сквозь щелочки и глазки. Она постаралась прочитать мысли смотревших людей.
У нее получилось.
Один из них, это был Бронштейн, думал о ней.
Он думал, что эта дамочка, эта химера – весьма ненадежный человек, всем своим искореженным существом создающий в окружающей среде опасные неоднородности.
Савик, провожая ее взглядом, думал о своей некрасивой дочери Валерии, которую никто не берет замуж, хотя ей уже тридцать два. Когда Даша скрылась за углом, он придумал подключить Хирурга к решению этой неприятной проблемы.
Охранник, следивший за дисплеями телекамер, думал, что неплохо было бы привести эту Чихаевскую чувырлу в комнату отдыха, хотя зачем в комнату отдыха, привести ее в барскую спальню и поиграть с ней всем кагалом. Чихай дело знает, есть в этой бабе то, что можно с кайфом сломать. Вот будет хохма! Ребятам точно понравится. А потом, если выживет, запереть в подвале и держать там как диковинную сучку. Или нет, как карточный приз. Выиграл в "козла" – она твоя.
– Вы хорошо чувствуете дух этого дома, – обернувшись, расшифровал Чихай выражение лица Даши.
– Надо было не дворец строить, а просто дом, – ответила она.
– Может, ты и права.
Чихай открывал дверь спальной и потому решил, что пора переходить на "ты".
Спальня была впечатляющей. Нет, это был не заурядный "сексодром", но и не супружеское гнездышко. Все в красных и розовых тонах – обои, занавески, покрывало на кровати и скатерть.
А картины, развешенные на стенах, были в голубых тонах. Балерины Дега, кое-что из Шагала и Васильева.
Пушистое ковровое покрытие тоже было голубым.