Хирургический удар
Шрифт:
Петракос освободил им воздушный коридор через Сирию и Иорданию. И вот уже пятнадцать минут, как они вышли из воздушного пространства Турции.
Кросс закурил сигарету.
— Ты считаешь, что я сделал неправильно, взяв с собой Файнберга? — спросил Хьюз.
— Да. Но сейчас снова руководишь ты. Он псих. Хороший парень, но псих.
Уголки рта Хьюза опустились, когда он закончил снаряжать один магазин и начал следующий.
— Каждый человек должен иметь свой шанс, парень. У тебя он был, — брови Хьюза поднялись и он улыбнулся. — Дай мне сигарету. Кросс дал ему сигарету и ничего не сказал.
Глава 40
Он казнил семерых пленных, и Большой Сатана, кажется, был уже готов принять его требования. Это было своего рода освобождение, просветление духа. Потом один из “бессмертных” позвал его к телевизорам, которые стояли в большом зале, где Ибрахим и Рива следили за связанными пленниками.
Рака сел, сложив ноги под себя, на пол перед восемнадцатью телевизорами, настроенными по распоряжению Раки на один канал. Они работали на полную громкость.
“Западные дипломатические источники в Тегеране сообщают о бедствии в районе горы Эль Бурс, на северо-востоке Ирана. В то время, как официальные представители Ирана отказываются прокомментировать случившееся, анонимные дипломатические источники подтвердили, что представители иранской гражданской обороны приписывают причину взрывов, разрушивших гору Дизан сегодня на рассвете, летучим вулканическим газам, скопившимся в естественных пустотах горы. Представитель американского общества химиков и геофизиков заявил, что действительно, взрыв такой силы может быть результатом естественных природных явлений. Со всего Ирана в район бедствия перебрасывается медицинский персонал. Но информированные источники сообщают, что не исключена возможность вторичных взрывов”.
— Это мой дом, который разрушили приспешники Большого Сатаны. Лучшая надежда ислама умерла.
Он передал автомат Риве и вытащил свой нож. Он схватил за голову последнего морского пехотинца. Его левая рука была похожа на лапу с когтями. Пальцы Раки впились пехотинцу в глаза. Ударом ножа он перерезал ему горло.
Одному из сирийских делегатов Рака сказал:
— Ты мусульманин, ты заслужил смерть, — он схватил человека за волосы, резанул по горлу и отпустил тело.
Рака подошел к одному из евреев.
— Вы растлеваете мир, — и ударил того кулаком, перебив переносицу. У человека хлынула кровь.
Рака стоял рядом.
— Вы все умрете! Здание Большого Сатаны исчезнет с лица земли.
Он повернулся и направился к выходу, крикнув на ходу Ибрахиму:
— Готовься, брат!
Глава 41
— Я закопал документы и твою записную книжку. Если все будет нормально, документы можно будет достать и переправить контрабандой из Турции, — сказал Хьюз, застегивая “молнию” жилета. У Кросса болело плеча и ныла нога. Ранами он займется позже. Если это “позже” наступит.
— Когда я вернусь, хочу найти три вещи, — засмеялся Бэбкок. — Красивую леди, хорошего партнера для игры в шахматы и приятное спокойное место для отдыха. Вернее, четыре вещи. Я хочу съесть самую нежную и самую вкусную пиццу. Просто сгораю от желания.
— Может, ты беременный? — Кросс застегнул “молнию” жилета и проверил “Беретту”.
— Вообще-то, сомневаюсь, — серьезно сказал Бэбкок, а потом засмеялся.
Хьюз прошел по салону, и взял парашют.
— На этот раз плана у нас нет, и мы будем действовать по обстоятельствам. Я совершил больше прыжков, чем любой из вас. Поэтому старайтесь не упускать меня из виду. И когда я дерну за кольцо, повторяйте все мои движения.
— Вот здорово! Очень лаконичный инструктаж, — сказал ему Кросс.
Хьюз кивнул.
В наушниках они услышали голос Файнберга:
— С нами по радио связались израильские самолеты. Они явно недовольны, что мы здесь. Я сказал им, что они разговаривают с таким же евреем, как они сами. По-моему, ребята, у нас неприятности.
Кросс посмотрел в ближайший иллюминатор. Метрах в четырехстах он увидел три истребителя: “Чудесно!”.
Бэбкок сидел рядом с Кроссом.
— Но мы всегда можем сказать им, что я здесь, на борту. И если они собьют нас, то у них будут неприятности с Молодежной Лигой Африканского конгресса, — предложил Бэбкок.
— А почему бы тебе не пройти к Джеффу и не попросить у него микрофон на несколько секунд и самому не сказать им об этом? Бьюсь об заклад, их это очень заинтересует.
Бэбкок улыбнулся.
— Я могу.
Кросс закурил сигарету. До них донесся голос Файнберга:
— В нашем распоряжении ровно шестьдесят секунд, после чего они откроют огонь.
Хьюз с надетым парашютом пошел в кабину.
— А вот это я бы послушал, — сказал Бэбкок. Кросс хлопнул его по плечу, и они вдвоем пошли за Хьюзом.
Хьюз взял микрофон.
— Израильская эскадрилья. Говорит бригадный генерал армии Соединенных Штатов Мартин Файф. Я вторгся в ваше воздушное пространство со сверхсекретной миссией, которая разработана совместно правительствами Соединенных Штатов и Израиля. Вы должны проконсультироваться с премьер-министром. Мы продолжим свой полет, никуда не отклоняясь и не предпринимая никаких наступательных или оборонительных действий, пока вы не получите инструкции. Пожалуйста, поторопитесь! Это касается безопасности государства Израиль. Конец связи.
— А вы крепкий орешек, мистер Хьюз!
— Спасибо, мистер Бэбкок, — Хьюз положил микрофон, — Джефф, сколько еще лететь? Я имею в виду, времени.
— Около пяти минут до пригорода Иерусалима.
— Кто такой генерал Файф? — спросил Кросс.
— Это тот, кто продал нашу операцию. Я бьюсь об заклад, что именно он, сукин сын, продал нас. Он мог воспользоваться прессой, — беззаботно ответил Хьюз.
Бэбкок и Кросс начали одевать парашюты. Хьюз укреплял на себе автомат.
Кросс пожал плечами, вытащил “Беретту”, освободил патронник, а патрон положил в карман. Его “Эйч-Кей” была еще не заряжена. Для “ЛАВ-12” не было специального чехла, поэтому Кросс помог Бэбкоку сделать его из подушки сиденья.
Шестьдесят секунд истекло, а потом — еще несколько, но никто не стрелял. Кросс сказал:
— До границы города три минуты, прыгаем по моей команде.
— Со мной вышел на связь командир израильской эскадрильи. Он хочет говорить с генералом Файфом, — раздался голос Файнберга.
Хьюз, который собирался надеть шапочку, широко улыбнулся.
— Извините, джентльмены, меня просят на сцену.
Он прошел в кабину. Кросс последовал за ним. Бэбкок все еще занимался своим снаряжением. Хьюз взял микрофон и облокотился на пустое кресло второго пилота.