Хирургический выбор
Шрифт:
– Даже лучше, чем я, – заверил Алессио.
– Так не бывает. Ты лучший, – улыбнулся Элио.
– Спасибо, – смутился Алессио. Потом достал телефон. Было почти шесть утра – слишком рано для звонка. Он, наверное, переполошит всю семью сестры, но делать нечего.
После пятого звонка в трубке раздался сонный и встревоженный женский голос:
– Але, что стряслось?!
– Элиза, не волнуйся, ничего страшного! – поспешил Алессио успокоить сестру. – Но у меня к тебе огромная просьба.
– Уффф… Какая?
– Ты
– Что?! – растерялась Элиза. Алессио так и представил, как она протирает глаза и спросонья пытается вникнуть в его слова, опасаясь, вероятно, что брат бредит или, хуже того, сошел с ума.
– Элиза, ко мне попала одна пациентка. Догадываешься, где она сейчас пребывает?
– Разумеется, – хмыкнула Элиза.
– Так вот, у нее есть пятилетний сын, и его совершенно не с кем оставить. Вот вообще. Вы с твоей няней могли бы позаботиться о нем? Ясное дело, что как только я освобожусь, я его заберу.
– В целом, конечно… – не очень уверенно проговорила Элиза. – Я лишь боюсь, если он окажется драчуном и будет обижать моих девочек…
– За это не волнуйся. Это ангельский ребенок, клянусь тебе! Он несколько часов провел в нашей ординаторской, потом в секретариате. И больница осталась цела.
– А… Ну тогда без проблем, – облегченно вздохнула Элиза.
– Я закину его к тебе в течение получаса.
– Буду ждать.
Положив трубку, Алессио протяжно выдохнул. «Одна проблема решена. Жизнь налаживается». Затем он набрал номер Даниэлы. Она ответила моментально, будто держала в руках телефон и ждала его звонка.
– Чао, amore, как дела? – спросил Алессио.
– Все более или менее неплохо.
– Во сколько вчера вернулась?
Мгновение Даниэла колебалась. Вчера она не рассказала Алессио о случайной встрече с синьором Бранди. Испугалась чего-то, хотя сама не могла понять, чего именно. А когда легла в постель, долго не могла уснуть: мучилась мыслью, что скрывает от любимого мужчины акт милосердия, будто измену.
– Але, вчера вечером, выйдя из больницы, я решила прогуляться, чтобы проветрить мозги. Я не была в состоянии вести машину. Идя по улице, я встретила мужа синьоры Бранди. Он был нетрезв и собирался сесть за руль. У него настоящая депрессия. В общем, я отвезла его в квартиру своего брата. И сама переночевала здесь, – произнесла Даниэла с замиранием сердца.
– Ох… И как он? – участливо поинтересовался Алессио.
– Пока спит, – облегченно вздохнула Даниэла: ее любимый мужчина воспринял признание совершенно адекватно. – Но я не знаю, что и делать. Не оставлять же его здесь одного…
– Так разбуди его, – хмыкнул Алессио. – Думаю, за ночь он вполне протрезвел.
Даниэла всегда удивлялась хладнокровию возлюбленного. Она, конечно, тоже была закалена нелегкими реалиями своей профессии, но реалии
– Всегда поражаюсь, с какой легкостью ты смотришь на сложности, – заметила она.
– Сложности – это когда сердце не запускается после операции, или когда ребенок при родах поперек лежит… Когда пациент скорее мертв, чем жив… Остальное – мелочи жизни.
– Да, наверное, ты прав. Спасибо тебе, – искренне поблагодарила Даниэла.
– Только поторопись, у тебя ведь консилиум по его дочке, не забыла? – весело добавил Алессио.
– Такое не забудешь, – засмеялась Даниэла. С души будто камень свалился. Камень обмана.
Закончив разговор, она решительно направилась в гостиную. Опустившись на корточки возле дивана, Даниэла внимательно всмотрелась в лицо Джерардо. Страдание глубоко отпечаталось на нем, а вчерашние ссадины и синяк придавали его образу еще больше драматичности.
– Джерардо! – позвала она, тряся его за плечо.
Он пошевелился, ресницы его дрогнули. Даниэла потрясла сильнее. Подняв тяжелые веки, Джерардо непонимающе уставился на нее затуманенным взглядом.
– Не узнаешь меня? – улыбнулась Даниэла.
– Ты медик, – скривился он в мучительной гримасе. – Даниэла?
– Точно. Мне надо идти на работу. Тебе?
– Который час? – поинтересовался Джерардо.
– Шесть утра.
– Рано… – пробормотал он, кладя на глаза руку, согнутую в локте, словно собрался продолжить спать.
– Если хочешь, можешь остаться, – неуверенно произнесла Даниэла, раздумывая над тем, как же в этом случае доберется до работы? Ее машина ведь осталась на парковке возле больницы, и она рассчитывала, что Джерардо ее подбросит. – Просто захлопнешь дверь, когда будешь уходить, – добавила она машинально.
– Ок.
– Кем ты работаешь? – полюбопытствовала Даниэла.
– Владелец ресторана, – последовал безэмоциональный ответ.
– Того самого, из которого ты вчера вышел?
Убрав от лица руку, Джерардо одарил ее странным взглядом.
– Угу.
Даниэла подозрительно его разглядывала. Выражение его темно-карих глаз ей совсем не нравилось. Притаилась в них душераздирающая мрачность, которая за ночь так и не исчезла.
– Могу я прийти сегодня в твой ресторан на ужин? – спросила она.
– Зачем? – Странная искра вспыхнула во взгляде Джерардо.
– Что значит «зачем»? Я проголодаюсь и пойду куда-нибудь ужинать…
– Разве медики не настолько заняты, что к вечеру валятся с ног и идут домой спать?
– Не всегда, – солгала Даниэла. – Когда я не сильно уставшая, то люблю поужинать где-нибудь…
– Ты уже была в моем ресторане? – уточнил он.
– Да, – снова солгала Даниэла. Ресторан располагался близко к больнице, но у Даниэлы ни разу не возникло желания остаться ужинать где-либо. Она всегда спешила домой.