Хищник
Шрифт:
Лицо его невозможно зафиксировать, а таким было одно из предполагаемых свойств хищника, чтобы избежать идентификации. Быстрота. Скорость реакции. Ороговевшие пальцы, превращенные в смертельно-опасное оружие. Способность забираться по стене дома, не пользуясь никакими устройствами. Все словно выписано из задания для секретного института. Совпадение? Не слишком ли их много?
Итак, ученые выжили, получили результат и решили сообщить об этом таким варварским, но чрезвычайно эффективным способом. В этом есть своя логика, они создают базу для торговли. Хоть он и повесил на эти дела гриф секретности,
Неужели все так, как он думает?
Убийства начались с приездом этого парня, продающего симбионты, а он прибыл как раз из того места, где пропали обе экспедиции. Определенно, это знак!
Тут ему в голову пришла новая еще более ужасная мысль. А что если Александров прав и этот парень к убийствам не имеет никакого отношения?
Тогда это могло значит только одно!
Неужели американцы научились создавать таких людей? А сюда прислали одного только для того, чтобы мы поняли, как уязвимы? Убийца легко может уничтожить все политическое руководство страны, раз он убивает вооруженных бандитов десятками, стены Кремля для него не проблема.
От этого предположения у Круглова внутри похолодело…
Это же начало третьей мировой войны!!!
Коту пришлось нелегко, весил Перфилов килограмм шестьдесят даже без ног и правой руки, отрезанной по локоть. Двигаться приходилось осторожно, избегая освещенных мест и видеокамер, которых оказалось в госпитале немало. Пока ему везло, его никто не заметил — сыграло свою роль то, что он пришел под утро, когда ворота закрыты, а охрана уже ослабила бдительность. Час волка — так называют его старые охотники.
Но идти еще далеко, и все не закончилось, Влад был мокрым от пота, хрипел от натуги, но еще даже не выбрался из госпиталя, а все потому что выбрал путь не из легких.
Он решил залезть с грузом на крышу, что само по себе не просто, а потом спуститься по пожарной лестнице во двор. Правда и выбора у него особого не было. Через подвальное окно он бы не смог протиснуть Сергея, а все остальные выходы контролировались охраной.
Проблемы начались с последнего этажа, потому что пришлось взбираться на чердак по узкой металлической лестнице, а потом пролезать в слуховое оконце явно не рассчитанное на человека с грузом. Влад просунул Сергея вперед, и тот, матерясь, изнемогая от слабости, держался целой рукой за ржавую металлическую скобу, пока он выбирался вслед за ним.
Дальше дорога стала чуть легче. Перфилов замолчал, когда повесил его за спину, он был бледен, хватал жадно воздух, несмотря на симбионтов, которые трудились вовсю, удаляя из его крови все, что набралось гадкого и вредного за последние две недели.
Крышу Кот миновал довольно быстро, но дальше ожидал спуск по ржавой пожарной лестнице, часть опор которой выскочили из кирпичной кладки. Хорошо, что Сергей отключился от усталости и возможно впервые спал без страдания, поэтому не мог мешать, нарушая равновесие. Корень жизни — хороший симбионт, может справиться с любым воспалением, да и боль убирает.
Правда, его жизнь постепенно
Кот вспомнил, как однажды ему корень жизни подсадили после схватки с саблезубой кошкой. Та ему порвала ногу и раздробила кость. Без симбионта он бы умер в короткое время, а если выжил, то потерял бы ногу. Правда, пока его донесли до Дока, он утратил треть своих мышечных и жировых тканей.
За все в этой жизни приходится платить, иначе не получается. Когда на тебе Корень жизни петь хочется, но все, что попадает в рот, вылетает обратно с рвотой. Симбионт не дает тебе есть, а сам интенсивно поглощает питательные вещества из твоей крови. Когда носишь его несколько часов, это не имеет никакого значения, но когда он находится на твоем теле больше трех дней, ты худеешь.
Иногда это неплохо, от жировых тканей избавляться даже полезно, но после приходит время мышц, а это уже беда.
Кот тяжело дышал, несмотря на Бодряка, ему не хватало воздуха, симбионт не успевал очищать кровь от продуктов распада мышечных тканей, и уже начал раздуваться от сытной и чересчур питательной для него пищи.
Очень трудно оказалось спускаться по неудобным железным перекладинам, и удерживать равновесие. Несколько раз его ноги срывались, когда лестница начинала раскачиваться, тогда Влад повисал на руках, срывая ногти и разрывая мышцы.
Этот спуск вымотал его настолько, что, добравшись до земли, он лег на траву, осторожно сняв с себя спящего Перфилова, и лежал минут десять, глядя в темное небо, наполненное звездами, с наслаждением ощущая дыхание ночного ветерка на разгоряченном лице.
Звезды смотрели на него, далекие, яркие и равнодушные к его боли и усталости.
А путь только начинался.
В тайге, да и на подходах к ней, придется с таким грузом проходить около тридцати километров в день. Там спусков и подъемов немало. То, что ему придется несладко — значит, ничего не сказать.
К сожалению, поздно раздумывать, первый шаг сделан, обратно Сергея не вернешь, а если он сейчас бросит парня, то обречет его на смерть. Так что вперед!
Кот распахнул куртку, чтобы было не так жарко, снова набросил себе на плечи ремни и зашагал дальше.
Высокий бетонный забор оказался для него непреодолимой преградой. Он какое-то время брел возле него, не зная, как подняться, пока не уперся в ржавую бочку, поставленную для сбора воды. На нее с трудом удалось залезть, а потом, балансируя, зацепиться за верхний край бетонной плиты и подтянуться. Это было очень непросто, в какой-то момент ему показалось, что мышцы лопнут от напряжения.
Вот тогда он пожалел, что не взял с собой Коготь, этот симбионт менял пальцы, практически превращая их в звериные когти. Сам процесс занимал всего пару часов, работать такими когтями практически невозможно, зато в схватке с диким зверьем они незаменимы, да и нелишними оказываются в таких случаях, когда надо взбираться например на дерево.
На верху неловко качаясь, Кот проскользнул между заостренными прутьями и спрыгнул вниз. Если бы не мягкая земля, смягчившая удар, то без падения, а следовательно и травмы, не обошлось бы.