Хищники. Теория и практика рейдерских захватов

Сычев Павел

Следственные органы долго мучились с уголовным делом, возбужденным по факту мошеннического завладения денежными средствами в особо крупном размере путем фальсификации договора займа и взыскания этих денег в суде. Длительная борьба следствия с судом закончилась ничем.

В утешение читателю скажем, что «Почетный строитель» политическим путем все же вернул свое здание, но это уже тема другого рассказа.

Весьма болезненной является тема построения взаимоотношений суда гражданской юрисдикции (арбитражного суда) и следственных органов, которые часто рассматривают одну и ту же проблему. При этом суд, например, выносит

решение о принадлежности имущества одной стороне, а следствие располагает доказательствами, что имущество было законной собственностью другой стороны и этим правом завладели преступным путем. Лица, привлекаемые к уголовной ответственности, размахивают решением суда и вопрошают: «А за что нас привлекают? Вот решение суда о том, что имущество на законных основаниях принадлежит нам. Как же можно обвинять нас в его хищении?»

Следователь не является стороной арбитражного процесса, не имеет права оспаривать решение суда ни в каком виде, но у него есть твердые доказательства, что решение суда вынесено на основе фиктивных документов. Но решение суда не отменено и имеет законную силу.

Ситуация весьма напоминает правовой тупик. В ранее действовавшем арбитражном законодательстве существовала норма, на основании которой судья обязан был приостановить процесс в том случае, если по рассматриваемым событиям возбуждено уголовное дело, до решения по этому уголовному делу.

Часть 4 ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса РФ «Основания освобождения от доказывания» гласит, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Аналогичная норма имеется и в Гражданском процессуальном кодексе РФ (ч. 4 ст. 61 «Основания для освобождения от доказывания»), и она также гласит, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

На одной из научно-практических конференций, проводившихся Высшим арбитражным судом Российской Федерации, на вопрос, почему же в новом арбитражном законодательстве нет нормы, обязывающей суд приостанавливать производство до решения по уголовному делу, было сказано буквально следующее: «Вы, милиция, возбудите какие угодно уголовные дела, лишь бы вмешаться в арбитражный процесс и воспрепятствовать вынесению законного решения».

В чем-то, где-то и в какой-то степени, имея в виду отдельных и непорядочных, в справедливости этим словам не откажешь.

Таким образом, господа следователи, если хотите доказать, что решение арбитражного суда или суда гражданской юрисдикции получено на основании сфальсифицированных доказательств, будьте любезны, проведите расследование в полном объеме, направьте уголовное дело в суд и потом представьте вступивший в силу приговор.

Вроде бы все просто.

Однако в свою очередь в Уголовно-процессуальном кодексе РФ существует ст. 90 «Преюдиция», в которой сказано: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле».

Отдельные «горячие головы» трактуют это положение исключительно в следующем контексте: неотмененное решение арбитражного суда, в котором разрешен вопрос принадлежности имущества, даже и ставшего предметом рейдерского захвата или иного преступления, исключают производство по уголовному делу.

Тем не менее факты фальсификации доказательств, представленных в суд, не проигнорируешь, а от потерпевших, у которых мошенническим путем отняли имущество, не отмахнешься, вот следователи и вынуждены, продираясь сквозь указанные тернии, вести судопроизводство «труднопроходимым» путем.

В такой ситуации единственное, что нужно сделать следователю, — всего лишь пройти между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, как дамоклов меч нависает преюдиция, предусмотренная ст. 90 УПК РФ. С другой стороны, следствие так или иначе упирается в необходимость проведения следственных действий в отношении судебных органов. Как минимум нужно произвести выемку тех самых документов, которые легли в основу вынесенного судом решения и являются главными доказательствами по уголовному делу.

Необходимо установить обстоятельства предъявления данных документов, для чего нужно допросить работников суда.

Однако едва ли можно вспомнить ситуации, когда судебные органы шли навстречу следствию и охотно помогали в установлении истины. Напротив, в большинстве случаев имеет место так называемый «тихий саботаж», когда с требованиями сотрудников правоохранительных органов вроде бы соглашаются, но исполнять их не собираются — документы не выдают, показаний не дают. А не ровен час, можно и вовсе получить «от ворот поворот», и сделать фактически ничего невозможно, поскольку проведение обыска или выемки в суде с участием бойцов ОМОНа либо доставка приводом на допрос к следователю, например, секретаря судебного заседания представляется несколько неэтичным по отношению к упомянутой нами судебной власти.

Судья вообще обладает процессуальным иммунитетом, согласно Закону РФ «О статусе судей», по существу вынесенного им решения допросу не подлежит, как минимум до тех пор, пока квалификационная коллегия не лишит его судейских полномочий.

Материалы судебного дела также могут быть не выданы, поскольку в ГПК и АПК РФ существует норма, на основании которой судебное дело может быть истребовано только вышестоящей инстанцией в случае пересмотра решения в порядке надзора.

Сами понимаете, уважаемый читатель, что в такой ситуации говорить об установлении какой-либо истины по уголовному делу не приходится.

Хотя и унывать в связи с отсутствием справедливости на белом свете как таковой тоже не стоит, поскольку все же отдельные отважные следователи и их начальники умудряются добиваться законных и обоснованных решений.

Главным следственным управлением при ГУВД по Челябинской области было направлено уголовное дело по обвинению Шикунова, который похищал имущество юридических лиц путем получения судебных решений на основании фиктивных доказательств систематически, можно даже сказать, на профессиональной основе, в качестве основного дохода для своего отнюдь не безбедного существования.