Хищники. Теория и практика рейдерских захватов
Шрифт:
Потому ожидалось некоторое сокращение криминальной активности на рынке слияний и поглощений. Итоги года покажут, так ли это.
Развиваются новые формы перераспределения собственности, в том числе и путем умышленного банкротства предприятий, такие, например, как кредитное рейдерство, когда банк выдает предприятию кредит, закладывая в соглашение заведомо невыполнимые условия. Просрочка выплаты кредита дает основания банку забрать предприятие. Этот метод как раз и сформировался на фоне финансовых трудностей.
Однако является ли это криминалом? Есть ли для этого статья в Уголовном кодексе РФ и похоже ли
Давайте не будем забывать, что кроме рейдерства есть еще и легальный рынок слияний и поглощений, который является инструментом оздоровления экономики. Слабые, нежизнеспособные предприятия погибают, сильные — выживают. Таков «волчий» закон мира прибыли и чистогана.
Поглощение редко бывает добровольным (по большей части — недружественное) и уж тем более никогда — приятным для прежнего собственника.
Но, как говорил народный герой Г. Жеглов, пока криминала нет, нам там делать нечего. Нехай доблестная пожарная охрана трудится.
Глава 13
Дорога к счастью
Эта история вряд ли является поучительной. Это яркий совокупный пример современного состояния рейдерства, поражающий, однако, уровнем размаха и масштабами.
10 апреля 2009 года Симоновским районным судом г. Москвы вынесен приговор в отношении Карпача С.В., Седова А.А., Широкова М.К., Коркина С.Э. и других (всего 7 обвиняемых). Данные лица являлись активными участниками организованной преступной группы, совершавшей рейдерские захваты от имени ООО «Инвестиционная компания "Россия"».
У кого из предпринимателей не екало сердце при упоминании этой инвестиционной компании в первой половине первого десятилетия нынешнего века? У кого из них не подгибались ноги, когда визитеры объявляли себя представителями данной «фирмы» или верные люди из регистрирующих организаций сообщали, что сведения собирают «ИК-россияне».
Впрочем, студенты юридических вузов в курилках называли этот «бренд» с придыханием, обсуждая очередной рейдерский захват, а в своих заветных мечтах вожделели вытянуть именно этот счастливый билетик, невесть как получить распределение именно туда…
Наверное, так представлялась дорога к счастью — стать богатым, крутым, тем, при упоминании кого трепещут «жирные коты», кто может прийти и забрать то, что понравилось, но не путем банального разбоя или рэкета, а почти законным способом, так, что «умоются» и суды, и менты.
Наверное, так себя и чувствовал Константин Стародубцев — организатор этого «фантастического» предприятия, талантливейший человек, тонко уловивший конъюнктуру тогдашнего рынка, сумевший поставить на конвейер, как в свое время Генри Форд — производство автомобилей, производство рейдерских захватов. Будучи в начале 2002 года студентом юридического вуза и по совместительству помощником следователя прокуратуры, передвигаясь при этом на метро, в 2004 году Стародубцев имел в своем гараже десяток самых престижных автомобилей мира (Ferrari, Lamborghini и др.), предпочитая передвигаться по Москве на машине с флажком и мигалкой в сопровождении джипа с официальной вооруженной охраной.
Сказать, что Стародубцев был удачливым рейдером — не сказать ничего. В то время как для обеспечения долговременного безбедного существования рейдеру достаточно реализовать хотя бы один проект, за ИК «Россия» числится более 50
«Константин Стародубцев был талантлив во всем, — вспоминал один из его ближайших сподвижников, отбывающий в настоящее время длительное наказание в местах не столь отдаленных, — обладая, в общем-то, заурядной внешностью, он мог расположить к себе любого собеседника, войти к нему в доверие и сделать его своим другом навек».
Кличка «Великий комбинатор», со слов сотрудников компании, не прилепилась к Стародубцеву по той простой причине, что Остап Бендер, а заодно и Мишка Япончик, Беня Крик, Энди Таккер и еще добрая дюжина знаменитейших проходимцев бледнели и меркли на его фоне и выглядели детишками из младшей детсадовской группы.
«Задумать головокружительную комбинацию, распланировать ее на несколько ходов, а затем в самой середине предпринять нестандартный и оригинальный ход и блестяще закончить всю операцию — вполне в духе Константина, — вспоминает тот же собеседник, — поставить противника в тупик или загнать его в угол — обычное дело. А ведь противниками частенько были не просто обыватели, а предприимчивые люди — бизнесмены, обладающие и волей, и мышлением, к тому же готовые защищать свою собственность в прямом смысле слова с оружием в руках и до последней капли крови. И Костя их все равно побеждал».
С возрастом у Стародубцева стала развиваться мания конспирации, возможно, на почве мании преследования, а может потому, что он как никто понимал, какой страшный крах ожидает это предприятие.
Система конспирации, выстроенная им в ИК «Россия», заслуживает, как мы думаем, самой высокой оценки со стороны специалистов по части секретных служб.
В «красном доме» (так именовался офис компании — четырехэтажный особняк красного кирпича в одном из престижных и уютных районов Москвы) не было ни одного стационарного телефона. Все его обитатели пользовались мобильными телефонами, SIM-карты которых обновлялись еженедельно. Константин запрещал сотрудникам называть друг друга по именам при телефонных переговорах. В частности, когда звонили ему, он уверял, что узнает всех по голосам. При этом телефон самого Стародубцева знали далеко не все, а лишь строго ограниченный круг лиц.
Для работы на компьютерах и серверах установили специальную шифровальную программу. Всем штатным сотрудникам были присвоены специальные коды, а обращаться по фамилиям и именам им строго воспрещалось. Все серверы были оборудованы программами мгновенного уничтожения находящейся в них информации.
Кроме того, значительная часть персонала, «не допущенная» к высшим секретам компании, даже и не знала, что трудится в прославленной «ИК», поскольку, согласно трудовым книжкам состояла на службе в очередной подставной фирме.
Как утверждают участники уголовного процесса, никакой атмосферы счастья в компании не было. Наоборот, состояние наэлектризованности, напряженности, нервозности. Сотрудников увольняли без всякого сожаления и учета прошлых заслуг, стоило только руководству заподозрить их в малейшей нелояльности к интересам компании.
Наш собеседник по этому поводу, усмехаясь, пояснил: «В фильме про гестапо их подковерные игры и интриги казались смешными и наивными. То, что творилось в компании, не могло и в страшном сне присниться ни Шеленбергу, ни Мюллеру…»