Хищники
Шрифт:
— Неужели вы читаете это?
Задетый за живое, Фревен встал и аккуратно положил книгу на ящик, служивший ему прикроватным столиком.
— На самом деле в подобной литературе можно найти много поучительного.
Энн уже упрекала себя за то, что начала встречу с насмешки. Это так свойственно ей…
— Простите, я не хотела обидеть вас.
Фревен посмотрел ей в глаза. Он был выше нее на две головы и весил раза в два больше.
— Чем могу быть полезен?
— По правде говоря, это я хочу помочь вам. Я ходила в морг медпункта осматривать труп.
Явно
— Не делайте этого больше, мисс Доусон, я не просил вас об этом. Дальнейшим займусь я… и врач, который будет осматривать тело.
Энн закусила губу. Затем быстро заговорила:
— Послушайте, я… не хочу критиковать работу врачей… но их больше интересуют раненые, чем мертвые. Я их хорошо знаю, вы понимаете, и война, будучи тем, что она есть, невозможна без их участия. Их энергия направлена на живых… и это нормально!
Губы Фревена тронула усмешка.
— Вы очень хорошо их описали, — заметил он. — Для такой юной медсестры вы очень проницательны, это хорошо. Это помогает избежать иллюзий.
Не обращая внимания на раздражавший ее снисходительный тон, Энн продолжала:
— Но ведь я каждый день наблюдаю за ними…
Фревен понимающе кивнул, движением руки предложил ей сесть и сам опустился на табурет.
— Я не поленилась еще раз сходить в морг. Я осмотрела порезы на шее. Этот человек не знаком с медициной, это было трудное для него дело. И… я думаю, что он правша.
Теперь усмешка Фревена исчезла.
— Почему вы так решили?
— Раны нанесены ножом. Заметна их удлиненная форма с тупой стороны ножа, а со стороны режущей части надрезы более аккуратные. Они напоминают вытянутый овал, заостренный на одном конце. И все они следуют в одном направлении, то есть тупая сторона ножа — широкий край — все время находилась в одном положении. Что до порезов, которые ушли в сторону, можно заметить, что борозды тонкие, показывающие направление удара. Еще я обнаружила на лопатках две большие гематомы, и это подтверждает вашу гипотезу: когда нападающий вонзил лезвие в горло жертвы, он стоял сзади. Росдейл должен был упасть, и убийца продолжал свое дело на полу, возможно, уперев колени в лопатки бедного парня. Все отметины говорят о том, что нож двигался слева направо… А если убийца находился сзади, логично предположить, что он правша.
— Для медсестры вы чертовски компетентны в этом деле.
— Это потому, что я очень внимательна, это мне интересно.
— До такой степени, чтобы в одиночку пойти осматривать труп?
Опасаясь, что она может показаться чересчур деятельной, Энн в знак извинения подняла ладони:
— Если это возвысит меня в ваших глазах…
— Прекрасно, мисс Доусон, — прервал ее Фревен.
Девушка выпрямилась, в ее взгляде лучилась улыбка.
— Энн, зовите меня Энн.
— Спасибо за уточнение.
Возникла пауза. Энн первой прервала молчание:
— Также я хотела сказать вам, что меня… немного трясло этой ночью, рядом с телом. Но это больше не повторится, обещаю.
— Что значит это
Она поспешно ответила:
— Ну, в дальнейшем. Мы с вами очень хорошо знаем, что врачи не станут принимать участие в расследованиях ВП, а медики могут быть вам полезны. У меня достаточно знаний, чтобы ответить на неотложные вопросы. Мои коллеги часто говорят о вас. Если вы вызовете кого-то на место преступления, я хотела бы, чтобы это была я. Я всегда к вашим услугам. В любое время дня и ночи.
Фревен невозмутимо посмотрел на нее. Он восхищался решимостью, озарившей это нежное и страстное лицо.
— Мне неприятно разочаровывать вас, — сказал он как можно вежливее, — но я не нуждаюсь в постоянных услугах медсестры…
— Я думаю, что для этого дела нуждаетесь. Будет еще одна точка зрения.
— Вы ее уже высказали. Теперь прошу вас извинить меня…
— Дело далеко не завершено, лейтенант! Скоро произойдет другое убийство, я уверена!
Фревен напрягся.
— Почему вы так думаете? — поинтересовался он.
Энн судорожно сглотнула, а затем громким голосом принялась формулировать свои выводы:
— Росдейл не был убит — его жестоко уничтожили — и выставили напоказ. Обычный человек не смог бы это сделать. Убийство — это постыдное действие для каждого. Даже во время войны. Но убить таким способом… Изуродовать и устроить маскарад с трупом — все это доказательства того, что у него не все в порядке с головой.
Слушая, Фревен медленно кивал. Когда медсестра закончила, он сказал:
— Здесь можно говорить о мести — да, ужасной! — но именно о мести, и это не дает основания опасаться другого убийства…
По его тону Энн поняла, что ей не верят, лейтенант ее проверяет.
— Слишком много приготовлений. И еще: он обладает недюжинным хладнокровием. Должно быть, он настолько продумал свое преступление, что совсем не волновался в момент его совершения. Он даже не забыл стереть свои следы.
— Откуда вы знаете об этом, ведь вас не было там, когда мы…
— Я спросила у Форрела, — перебивая Фревена, ответила она. — Не сердитесь на него, к женщине на военной базе относятся доверительно, общаются с ней без подозрения. Как бы там ни было, убийце присуще невероятное хладнокровие, а у нас не слишком много времени, чтобы поймать его, а значит, он чувствует себя совершенно спокойным после убийства. Я не думаю, что мстительный человек смог бы совершить такое варварство.
Фревен скрестил руки на груди. Они молча смотрели друг на друга.
Внезапно Энн опустила глаза. Она снова заволновалась, представив, как может быть истолкована ее настойчивость.
— Ладно, — уступил Фревен. — Если мне понадобится кто-то, я вызову именно вас. Но договоримся: я ничего не обещаю.
Лицо медсестры еще больше похорошело, когда его осветила широкая улыбка.
— Вы не пожалеете!
Она окинула быстрым взглядом палатку, строгую и великолепно натянутую, и сделала полуоборот на каблуках. Но прежде чем она вышла, Фревен окликнул ее: