Хит сезона (сборник)
Шрифт:
– Все? – спросила я Ромку с нетерпением.
– Все, – пожал он плечами и протянул мне прочитанный листок.
– Давай фотографию! – сказала я Витьке. – О которой мы с тобой поспорили.
Вместо ответа Витька вытащил из своего необъятного кофра одну за другой три бутылки шампанского.
– Так он – рыжий! – воскликнула я.
Витька протянул мне фотографию. На ней отчетливо был виден рыжий цвет волос устремившего глаза к потолку Мефистофеля. Если бы не эта рыжина, его не отличить было бы от самого Салько в этой роли!
– Кое-что начинает проясняться! – воскликнула я. – Любовницу Салько убил этот самый Рыжий, но он был, без всякого сомнения, только исполнителем. Послала его, конечно же, супруга Салько, госпожа Евгения Митрофанова. Что это было? Месть с ее стороны? При сложившихся между супругами Митрофановыми отношениях мне что-то не верится, что это могла быть месть удачливой сопернице.
– А что, если она хотела избавиться не от любовницы мужа, а от самого Салько, от своего мужа то есть? – спросил вдруг Рома. – Ну и подставила его под убийство его же любовницы. И ей отомстила, и от мужа избавилась.
Я посмотрела на него с искренним уважением, хотя к нему и была примешана самая маленькая капелька иронии, не без того.
– Ты делаешь успехи, Ромик! – похвалила я его. – Версия интересная, ничего не скажешь, но как она объясняет мое присутствие в этой квартире? Да и вообще – чья это квартира?
– Ты в ней была, ты и объясняй! – огрызнулся вдруг Рома, чрезвычайно меня этим обрадовав: не вечно же он будет смотреть на меня, открыв рот!
Я дала ему щелчок в лоб и сказала:
– Будешь хамить, я тебя отправлю на кухню варить кофе!
Ромка надул губы и в самом деле отправился на кухню. По своей, правда, инициативе.
Дождавшись, когда он выйдет, Виктор тронул меня за руку и сказал:
– С Мариной говорил. Быстро. За ней следят. Я «хвост» сбросил по дороге. Чисто.
Маринка – это была любимая тема Виктора, и он становился необычайно разговорчивым. Вот как сейчас.
– Ну что там у нее? – спросила я.
– Марина передала, – продолжал Виктор. – Надо звонить.
– Кому? – спросила я, заранее запасшись терпением: когда говоришь с нашим молчуном Виктором, это совершенно необходимо.
– Свиридову, – сказал Виктор. – Он просил.
– Свиридов просил меня позвонить? – недоверчиво переспросила я. – Ты не ошибся?
Виктор глянул на меня искоса, и я еще не раз напомнила себе, что он в Афгане служил во взводе разведки.
– Извини, – сказала я. – Просто подозрительная что-то просьба. Не верю я в его расположенность ко мне… Маринку он мог обмануть, она у нас доверчивая и наивная.
Виктор нахмурился.
– Несмотря на это, я ее все равно люблю, – поспешила добавить я. – А может быть, даже благодаря этому.
Наш мимолетный инцидент с Виктором был таким образом исчерпан.
– Ладно, – сказала я. – Я поняла. Я и сама ему звонить хотела. У меня тоже к нему разговор есть.
Виктор кивнул одобряюще. Я вообще заметила, что в последнее время наша тихоня и скромница Марина приобрела очень большое влияние на него.
– Чувствую, что без Эдика и его команды мы опять не обойдемся, – сказала я. – Передай ему мою просьбу – пусть попасут эту Митрофанову. Только предупреди, чтобы никаких пока силовых методов, никаких признаний под дулом пистолета. Я прежде хочу разобраться в ситуации сама. Мне кажется, это будет вернее и безопаснее. И пусть Эдик даже не пытается давить на Митрофанову. С женщинами этот вариант не проходит. Так и скажи. Сдохнет она, а ни в чем не признается. Я ее, конечно, не знаю, но тип характера, по-моему, уловила.
Выслушав меня, Виктор кивнул головой.
Он уже собрался уходить, как вдруг раздался звонок в дверь, и удивленный Ромка пошел открывать.
На пороге стоял Сергей Иванович Кряжимский, губы его были недовольно поджаты.
Он хотел сразу мне что-то заявить, но я его опередила.
– Прежде всего – как вы сюда попали? – спросила я.
– Так ведь мне Виктор дал этот адрес, – сказал Кряжимский. – Но ты, Оля, меня не сбивай. Я не понимаю, я журналист или патологоанатом? Что за странные задания ты мне даешь!
– Вы были в морге? – поняла я. – Рассказывайте!
– Рассказывать кратко не имеет смысла, – сказал Сергей Иванович, который любил поговорить. – А если подробно, это займет некоторое время.
– Нет уж! – сказала я. – На этот раз давайте подробно.
– Ну что ж! – сказал Кряжимский, очень довольный. – Начнем, пожалуй. А начну я с того, что, пока шел к моргу, долго размышлял о том, какие странные иной раз завязываются дружеские отношения! Вот, например, случай, о котором ты мне сказала: заслуженный артист и какой-то заурядный пожарник.
Не совсем обычная дружба, не правда ли? Хотя, конечно, всякое в жизни случается. Сходятся иногда люди совершенно разные и по своему социальному положению, и по уровню развития. Как бы дополняют друг друга такой вот дружбой.
Справедливо полагая, что труп убитого дяди Васи отправят в городской морг, я отправился в университетский учебный городок, на территории которого находится и мединститут, в незапамятные времена бывший просто медицинским факультетом университета, но давно уже получивший независимость и отколовшийся от университета. Морг располагается там же, в корпусе мединститута, с обратной стороны здания от главного входа.
Никаких препятствий для проникновения в «зал ожидания», где покойники ждали своей очереди на вскрытие, не существовало.
Дверь в эту огромную комнату, где всегда очень холодно, так как покойники лежат прямо на столах, а не в холодильных камерах, не запиралась. Хотя бы потому, что желающих ее открыть было чрезвычайно мало – только родственники умерших – посеревшие от переживаний тоскливые люди, ожидающие прозектора или заведующего моргом, чтобы получить справки о смерти. Мне приходилось не раз бывать в морге по журналистским делам, собирая информацию для рубрики «Хроника дня», когда я работал в областной газете, и я хорошо помнил расположение служебных помещений и ориентировался в облезлых коридорах морга вполне уверенно.