Хитроумные обманщики
Шрифт:
Авторы этих донесений были недалеки от истины. Известно, что накануне выступления декабристов Одесса стала одним из центров политической деятельности Южного тайного общества. Здесь, на юге, происходили конспиративные встречи представителей русских заговорщиков с членами польского Патриотического общества. Сюда съехались многие из будущих декабристов.
Место и время для секретных встреч в самом деле были подходящими. Морские купания, итальянская опера, оживленная торговля привлекали летом многие русские, но особенно польские семьи. При скоплении народа легче было незаметно встречаться представителям русских и польских тайных
На след заговорщиков агентам сыска долго не удавалось напасть. Встревоженное высшее начальство отдавало распоряжения изловить, и фон Фок со свойственным ему рвением принимался за исполнение. Между тем сам император требовал исчерпывающих сведений о подпольных союзах и обществах.
Надзор за недовольными, по терминологии фон Фока, в Одессе осуществляли общая полиция, подчиненная градоначальнику графу А. Д. Гурьеву, а также наемные агенты сыска и добровольцы-осведомители. Особая миссия была возложена, как было сказано, на генерала Витта. Словом, без дела ни те, ни другие не сидели — здесь было за кем вести наблюдение. Однако все попытки нащупать и внедриться в среду заговорщиков оканчивались пока ничем.
Сегодня нам известна вероломная деятельность графа Витта. Мы знаем, что он был мастером провокации и клеветы, фигурой зловещей ничуть не менее, чем фон Фок. Даже люди его круга, знавшие о его деятельности, отзывались о нем как о негодяе, достойном писелицы.
Не подумайте, однако, что это был монстр, от которого все шарахались. Совсем наоборот, внешне Иван Осипович Витт отнюдь не производил отталкивающего впечатления. Ничего в его наружности не было такого, что выдавало бы внутреннюю его природу.
Небольшого роста, стройный, поджарый, он отличался необычайной подвижностью. Про него говорили, что «у него ртуть течет в жилах». Он действительно казался весьма активным человеком, «полным огня и предприимчивости». Собственно, так оно и было: «деятельность его умственная и телесная были чрезвычайные», — отмечал Ф. Ф. Вигель в своих воспоминаниях.
Как двуликий Янус, к людям он оборачивался всегда выгодной ему стороной. Вежливый, вкрадчивый, обходительный, особенно с дамами (слыл донжуаном), он умело скрывал свою истинную сущность. Эти свойства, а также живой ум и общительность создали ему репутацию светского и просвещенного человека. Однако и это не соответствовало его содержанию.
На самом деле он был малообразован, чуть ли не полуграмотен, ибо «ничему не учился». Это, правда, не помешало ему в двадцать лет стать полковником.
Военная его карьера претерпела многие перипетии. Служить начал в русской армии, сражался под Аустерлицем, был контужен и вышел в отставку. Но два года спустя, в 1809 году, добровольно пристал к Наполеону.
Оправдываясь, он объяснял измену своим польским происхождением — дед был комендантом польской крепости Каменец-Подольский в 1781 году, когда он родился. Много позже, напоминая о своих заслугах, он заявит нечто иное — мол, на него было тогда возложено лично царем поручение особой важности. Иначе говоря, намекал, что переход на сторону французов был предпринят с ведома русских.
С 1811 года Ян Витт (Иваном Осиповичем его называли в России) состоял на службе в Княжестве Варшавском. По одним данным, он находился здесь в качестве тайного наполеоновского агента, по другим — выполнял задание как русский шпион. Впрочем, с него могло статься, что он служил сразу двум хозяевам, ибо «всякого рода интриги были стихией этого человека».
Так или иначе, но с этого времени шпионская деятельность становится его второй профессией.
После возвращения в русскую армию, с 1812 года, ему нередко приходилось выполнять по совместительству различные секретные поручения агентурного характера. Видимо, он успешно с ними справлялся, иначе царь не доверил бы ему наблюдение за южными губерниями и не поручил использование агентов так, чтобы никому о них не было известно.
С присущей ему энергией Витт развернул бурную деятельность по выявлению злонамеренных, собирал через своих агентов сведения, вынюхивал, выслеживал, доносил по начальству. Надо с сожалением признать, что его усилия оказались не бесплодными, о чем речь впереди.
Пока же скажу, что прирожденный интриган Витт унаследовал склонность к авантюрам вместе со смуглым обликом от своей знаменитой матери Софьи Главони, родом гречанки. Под этим именем она начала свой путь служанкой в одной из кафеен в пригороде Стамбула, где ее, семнадцатилетнюю, в 1778 году увидел и купил польский дипломат Карол Боскамп-Лясопольский.
История этой женщины сама по себе заслуживает особого повествования. Ее жизнь привлекала многих исследователей и литераторов. Ее воспел в знаменитой поэме «Софиевка» С. Трембецкий, а в поэме «Вацлав» Ю. Словацкий.
Напомню здесь лишь основные моменты ее бурной биографии.
После того как в Стамбуле ее приметил польский дипломат, Прекрасная гречанка, как прозвали Софью, перебралась в Польшу. Здесь она вышла замуж за Юзефа Витта, сына упомянутого коменданта крепости Каменец-Подольский. Он хоть был и старше, но оказался, видимо, единственным, кто решился предложить ей свою руку. Вскоре молодожены укатили в Париж, по дороге заехав в Берлин и Вену.
Учитывая любвеобильный характер стамбульской гречанки, можно предположить, что и после замужества пани Виттова не отличалась особым постоянством. Известны, по крайней мере, имена двух ее любовников — тогда еще молодого графа Прованского, впоследствии ставшего королем Людовиком XVIII, и генерала Николая Салтыкова.
Трудно сказать, как долго и с кем продолжались бы ее похождения, если бы она не приглянулась князю Потемкину.
Всесильный фаворит русской царицы сделал так, что Прекрасная гречанка стала его наложницей. Он увез Софью в свою ставку главнокомандующего армией, а ее мужа принял на русскую службу с повышением в чине. В одно прекрасное утро майор Витт узнал, что произведен в генералы и назначен комендантом Херсона. А неразведенная жена его оказалась в Яссах, где Потемкин демонстрировал ее словно «великолепный трофей», язвил по этому поводу Ф. Ф. Вигель, а «она гордилась привязанностью человека, которого слушалась вся Россия».
Светлейший князь, не чуждый тщеславия, любил выставлять напоказ свою наложницу и даже брал ее с собой в Петербург, где «развозил ее с собою в открытом кабриолете по улицам и гуляньям», шокируя чопорных столичных обывателей.
Замечу, однако, что не только красотой своей любовницы пользовался «светлейший». Есть сведения, что она выполняла, и небезуспешно, тайные политические поручения всесильного покровителя.
Можно сказать, что сын ее Ян Витт впитал с молоком матери склонность не только к любовным авантюрам и политическим интригам, но и к шпионскому ремеслу.