Хитроумные обманщики
Шрифт:
После смерти «светлейшего» Софья Витт сошлась с польским коронным гетманом, впоследствии генералом русской службы Станиславом Щенсны Потоцким. Это был уже немолодой вельможа, один из богатейших в свое время магнатов, владелец многих поместий, в том числе в Крыму и на Подолии. Здесь, в Умани, в честь Софьи Витт-Потоцкой, как ее стали именовать, он построил знаменитую Софиевку — роскошное имение с уникальным парком, сохранившимся до наших дней.
От этой связи родилось несколько детей (молва утверждала, что истинным отцом их был старший сын Потоцкого от его жены Юзефины, урожденной Мнишек), в том числе две дочери Софья и Ольга — единоутробные сестры И. О. Витта. Обе уродились
Замуж обе сестры повыходили за крупных российских сановников — старшая за начальника штаба расквартированной на юге Второй армии генерала П. Д. Киселева; младшая стала женой генерал-майора Л. А. Нарышкина, двоюродного брата М. С. Воронцова, правителя юга России, и жила в Одессе как раз в то время, когда там находился А. С. Пушкин. Поэт виделся с Ольгой Нарышкиной в обществе, на званых обедах и балах, в доме М. С. Воронцова, с женой которого, Елизаветой Ксаверьевной, Ольга находилась в дружеских отношениях. Это не мешало ей, однако, быть с ее мужем в отношениях иного рода — «соблазнительной связи», как тогда говорили. Так же, как ее ничто не остановило завести многолетний роман с мужем сестры П. Д. Киселевым.
Со старшей, Софьей, русский поэт был хорошо знаком еще по Петербургу, где встречался с молодой полькой в 1819 году и был увлечен этой «похотливой Минервой», с ней связывают замысел «Бахчисарайского фонтана».
Штаб-квартира начальника южных военных поселений И. О. Витта находилась в Елисаветграде. Однако с некоторых пор он зачастил в Одессу, подолгу здесь жил. Его присутствия требовало чрезвычайное положение дел. Человеку с репутацией «весьма полезного в особенных обстоятельствах» самое время было находиться там, где по донесениям агентов плелись нити заговора и готовились к политическим выступлениям.
Была, правда, еще одна причина, которая неодолимо влекла Витта в Одессу, привязывала к ней — здесь жила его многолетняя любовница Каролина Собаньская.
Что касается заговора, то к тому времени пронырливый Витт уже имел на сей счет кое-какие серьезные данные. Острым чутьем ищейки он чувствовал, что дальнейшее наблюдение может привести к неожиданным открытиям. В его донесении говорится, что он «счел долгом поручить строгий надзор тайным агентам» за всеми подозрительными. В числе осведомителей состояли горничная его пассии Собаньской, аудитор лицея Суходольский и даже сам его директор И. И. Дудрович. В той же роли подвизались пресловутый И. В. Шервуд, провокатор и доносчик, впоследствии получивший за свою преданность прозвище «Верный», и политический осведомитель Ю.Грушецкий, метивший в адъютанты Витта.
Но главными помощниками Витта по части сыска были два агента. Долгое время они оставались неизвестными, особенно один из них — женщина. Лишь сто с лишним лет спустя, уже в наше время, в секретных архивах прошлого века были найдены документы, разоблачающие виттовскую агентку.
Прогулка на яхте
В тот год лето выдалось небывало жарким. Духота стояла нестерпимая, и пыльная Одесса превратилась в сплошное пекло.
Прекратились маскарады, благотворительные балы, отменились журфиксы, вечера и званые обеды — непременные приметы светских развлечений, словом, то, без чего немыслима была жизнь дворянского общества. Замерло, казалось, даже казино, где обычно собиралась пропасть народа. А если учесть, что бульвар, впоследствии столь знаменитый, был посажен лишь два года назад, в 1823 году, и деревья, естественно, не успели взять силу, а галереи для прогулок вовсе не существовало, то отсутствовало и место, где можно было бы после удушливого дня освежиться вечерней прохладой.
Поэтому все, кто мог, покидали город в надежде переждать зной под защитой тенистых парков в родовых поместьях, укрывались на дачах; иные предпочитали длительные морские прогулки с непременной остановкой в Крыму, где климат и сама природа помогали переносить жару.
В один из таких знойных дней в одесской гавани появилась ослепительно белая, словно невеста в подвенечном наряде, яхта. Рядом с торговыми судами она и впрямь походила на молодую красавицу, облаченную в белоснежную фату парусов.
На пристани возле причала собралось несколько мужчин. Судя по багажу, который прислуга и матросы переносили в шлюпки, и дорожному платью, можно было с уверенностью сказать, что компания собирается совершить морское путешествие.
Багаж был уже доставлен на борт белоснежной яхты, паруса полны ветра, а отплывающие все еще чего-то ожидали.
Завидев издали направляющийся в сторону порта экипаж, путешественники оживились. Миновав таможню, казармы и одноэтажные бараки, где обычно выдерживали карантин, лошади остановились почти у самого причала. Двое из мужчин — один из них был И. О. Витт, другой — И. Собаньский, — поспешили к экипажу. Третий, помоложе, тоже направился было вслед за ними, но вовремя остановился, поняв, что его помощь запоздает да и вряд ли будет уместна. Оба, бросившиеся навстречу даме, имели на то свои права. Один из них, более пожилой, был ее мужем, другой пользовался особой благосклонностью.
Опираясь на руки сразу двух кавалеров, она вышла из экипажа, улыбнулась и произнесла низким чарующим голосом: «Благодарю вас, друзья мои». Величавой походкой направилась к причалу, где стояли остальные. Роскошное платье из английского ситца подчеркивало линии ее великолепной фигуры, улыбка не покидала лица, глаза смотрели ласково, и вся она излучала, казалось, необыкновенную доброту и покой. Трудно было представить, что эта обольстительная женщина обладала сильным характером, отличалась незаурядной волей и умением подчинять себе.
Милостиво протянув руку молодому человеку для поцелуя, она обратилась к нему: «Надеюсь, вы не пожалеете, что я уговорила вас совершить вместе с нами этот вояж?»
Он что-то тихо ответил, но за общим шумом разговора присутствующих, оживленно обменивающихся репликами, слова его трудно было разобрать.
Так началась эта поездка по морю, одним из участников которой был польский поэт Мицкевич, отбывавший ссылку в Одессе. Он и оказался тем самым молодым человеком, к которому обратилась дама на пристани.
Следует назвать других основных участников этой поездки, состоявшейся в августе — октябре 1825 года.
Самым старшим среди них был граф Иероним Собаньский, престарелый помещик, успешно торговавший зерном, вложивший в это дело все свои капиталы. В Одессе, куда он перебрался в самом начале двадцатых годов, у него был богатый дом и склад зерна.
Незлобивый, можно сказать, даже радушный, он то и дело старался шутить, впрочем, часто неудачно. Да и что ему оставалось делать в роли отвергнутого мужа при неразведенной жене, которая находилась рядом на палубе. Это и была та самая дама, которая пользовалась таким вниманием плывших на яхте, звали ее на русский манер Каролиной Адамовной Собаньской.