Хитроумный советник
Шрифт:
— Благодарим, государь.
Герцог не обратил на благодарность внимания и двинулся вперед, не удосужившись проверить, последовали ли амнистированные бандиты за ним. Весь путь до центральных кварталов города он обсуждал с Лаворой тонкости предстоящего бала, который герцог давал через несколько дней в честь совершеннолетия своей дочери, коронессы Софии. Лавора, который от всех этих тонкостей был безумно далек, покорно сносил такое издевательство, периодически советуя герцогу всякую ерунду. Герцог в ответ морщился, но рассуждений не прекращал.
Наконец, в более богатой части города, им встретился разъезд стражи.
— Эт-то еще что такое? — сержант натянул поводья своего битюга, и оторопело уставился на двух благородных и восьмерых явных разбойников, нагло идущих прямо на его полудюжину стражей.
— Это твой герцог, остолоп, — дружелюбно поприветствовал его Арин III.
Стражник осветил лицо герцога фонарем, громко икнул и кубарем скатился из седла.
— Государь… — сержант преклонил колено, в то время как остальные стражи с щелчками взводили свои самострелы и наводили их на разбойников и Лавору.
— Он самый. Уберите оружие, в нем нет нужды. Эти, э-э-э-э-э, почтенные мужи, были столь любезны, что составили нам почетный караул. И встаньте уже, что у моих подданных за манера, при виде меня падать на колени, как перед каким-то ималдонским сатрапом? Этикет, кроме случаев особых церемониалов, предписывает поклон, злобные духи меня задери! Впрочем… Что это мы на вас так напустились? — герцог вздохнул и поглядел на побледневшего сержанта (несоблюдение этикета не так уж редко использовалось для обвинении в "оскорблении величия"), — Вы наши верные слуги, и поступали исходя из разумения своего, и ревностного отношения к службе, которое излишним не бывает.
По лицу сержанта было явственно заметно, что у него отлегло от сердца.
— Мы довольны вами, — меж тем продолжил Арин III, — и милостиво соизволяем сопроводить нас во дворец. Только достаньте мне коня, ради всех богов, мы изволили утомиться дорогой.
— Сей момент, государь! — рявкнул сержант и повернулся к подчиненным, — Рид, в казарму за лошадьми для Его Сиятельства и его благородного спутника.
— Пустое, мне не надо, — возразил сэр Алан, — Если государь не возражает, я и наши… гм… новые знакомые, проследуем для небольшого разговора.
— Идите, — царственным жестом отпустил их Арин Легор Айко.
Каэль Зитана по прозванию Мясник, крупный, коротко стриженый, коренастый мужчина с пудовыми кулачищами и буграми мышц на обнаженных руках, нервно поправил завязки на своей кожаной безрукавке и посмотрел на хозяина кабинета, в котором — если быть точным, то за столом, в кресле для посетителей — он находился.
— Так-так, Зитана… Виноват, теперь уже почтенный Зитана, — сэр Алан Лавора усмехнулся и закрыл папку, которую до этого просматривал, — Удачно мы с вами повстречались. Никогда бы не поверили, что нападение на герцога может привести вас к амнистии и возможности начать жизнь заново, а?
— Разве что по заказу коронала, да только я не самоубийца, — буркнул Мясник.
— Не самоубийца, — согласился первый советник, — Рисковый человек, немного даже авантюрист, но не самоубийца. Это даже хорошо, что вы никогда не лезли в политические дрязги… Ну, никогда, — Лавора чуть улыбнулся, — кроме того случая, когда кентурион Третьего легиона и блестящий выпускник Офицерской школы Каэль Зитана — один из немногих лиц неблагородного сословия, которому со временем прочили легатское достоинство — был обвинен в пособничестве врагу государя и отечества, первому советнику герцога, сэру Страю Легор-Эспата, баронету Насу, а также в шпионаже в пользу королевства Таймаар, лишен всех чинов и званий, приговорен к смертной казни через усекновение головы… заочно, поскольку успел скрыться. Помнится, эта история порядком усилила Тайра.
Лавора откинулся на спинку кресла, сложил ладони рук «домиком» и смежил веки. История с его предшественником была крайне неприятной и стоила ему немало нервов. Да не только ему, а и всей Канцелярии первого советника. Сэр Страй, единственный сын покойного ныне барона Насу, приходился герцогу Арину троюродным братом и, как человек честолюбивый, подумывал порой о герцогском троне. Добившись звания первого советника он начал потихоньку прибирать к рукам все больше и больше полномочий, проталкивать на всевозможные должности верных людей и всячески притеснять остальные Великие Дома. Единственное место, где его позиции были слабы, оказался Тайный Сыск возглавляемый бароном Тайра, тогда еще только начальником Третьего стола Канцелярии второго советника. Его «единороги» провернули гениальную операцию и арестовали баронета за какие-то три дня до планировавшегося переворота, а потом… Потом начались глобальные чистки, когда среди толп виновных обвиняли и просто неугодных Дому Тайра, таких как кентурион Зитана, обошедший по службе аж двоих племянников сэра Рэндома Витара, который получил пост второго советника (его бывший шеф, сэр Хан Арафи из Дома Рокухара занял место Легор-Эспата, а чуть позже был отправлен в отставку). Тайная Канцелярия тогда потеряла лучших своих агентов. Фактически Дорину Троцера, назначенному тогда ее главой, — сэр Алан получил пост начальника Первого стола, хотя и ареста-то избежал просто чудом — пришлось восстанавливать разведку и контрразведку почти с нуля.
Старый барон Насу не выдержав позора, а может быть, опасаясь ареста, принял яд. Ему наследовал его двоюродный брат, сэр Кэвин Эспата, но фактически ни один представитель Великого Дома Насу рассчитывать в столице уже ни на что не мог. Армейские чины и звания тоже оказались для них закрыты, и только в последнее время стало наблюдаться некоторое послабление для опального Дома.
Так возвысился Великий Дом Тайра и только объединенные усилия всех прочих баронов не позволили благородному Витара стать первым советником, когда сэра Хана, стараниями все того же сэра Рэндома, отстранили.
Тогда Лаворе очень повезло. Незадолго до падения благородного Арафи он удостоился чести быть лично поблагодаренным Арином III за успешное разрешение кризиса на серебряных рудниках и, когда встал вопрос о назначении нового первого советника, герцог Айко вспомнил молодого и предприимчивого главу Первого стола, который ни в каких интригах замешан не был и ни к одной придворной партии не принадлежал. К тому же Лавора всегда были вассалами герцогов, что помогло удержать коалицию баронов от грызни и распада — ведь никто не получил никаких преимуществ.
Все считали, что сэр Алан — калиф на час, но он устоял, умело маневрируя между интересами придворных группировок. Сказать, что барон Тайра его ненавидел — не сказать ничего, ведь, хотя второй советник и не подчинялся первому, но как барон вынужден был давать Лаворе отчет. Болезненно гордому сэру Рэндому такая ситуация была, что называется, "нож острый".
— Господин первый советник забыл добавить, что оный кентурион обвинялся еще и в разворовывании казенного имущества, — добавил Зитана.