Хижина дяди Тома (другой перевод)
Шрифт:
— Куда ты, мамми? — спросил он, видя, что она, держа в руках его костюм и шапочку, направляется к кровати.
Элиза близко подошла к нему и с такой серьезностью посмотрела ребенку в глаза, что он сразу же почувствовал необычность происходящего.
— Тише, Гарри, — чуть слышно прошептала она. — Не говори громко, а то нас могут услышать. Пришел злой дядя, он хочет отнять маленького Гарри от его мамы и увезти далеко, далеко… Но мамми не отдаст своего мальчика. Она наденет своему
Занимая мальчика разговором, она в то же время торопливо одевала его. Затем, взяв его на руки и шепнув, чтобы он вел себя тихо, отворила дверь комнаты, ведущую на веранду, и бесшумно выскользнула в сад.
Была холодная звездная ночь. Элиза плотнее укутала ребенка в свою шаль. Охваченный смутным страхом, мальчик совсем притих, обеими руками охватив шею матери.
Старый Бруно — большой ньюфаундлендский пес, спавший у входа на веранду, приподнялся, слегка зарычав, когда она приблизилась к нему, но она ласково окликнула его по имени, и пес, старый любимец и товарищ ее игр, вильнул хвостом и собрался следовать за нею, хоть и не вполне постигая своим простым собачьим умом, что означает эта необычная ночная прогулка. Он несколько раз приостанавливался, оглядываясь на Элизу, не перестававшую быстро двигаться вперед, затем, словно успокоенный своими размышлениями, нагнал ее и побежал рядом с нею.
Через несколько минут они достигли хижины дяди Тома. Элиза остановилась и постучала в окно.
— Кто это такой? — проговорила тетушка Хлоя, соскочив с постели и поспешно отдергивая занавеску. — Клянусь всеми святыми, это Лиззи! Скорее надень куртку, старина. Тут и наш Бруно, он царапается в дверь… Что бы только это могло значить? Я поскорее отопру дверь.
Дверь распахнулась, и свет зажженной Томом сальной свечи упал на искаженное страданием лицо и темные блуждающие глаза беглянки.
— Господи, сохрани нас! Испугаться можно, глядя на тебя! Ты захворала или что над тобой стряслось?
— Я должна бежать, дядя Том и тетушка Хлоя! Я спряталась сегодня вечером в нише, подле комнаты миссис, и слышала, как наш хозяин сказал ей, что продал торговцу невольниками моего Гарри и тебя, дядя Том. Хозяин завтра с утра уедет, а тот в течение дня явится за своей собственностью.
Том стоял, воздев руки к небу и широко раскрыв глаза. Только постепенно осмыслив услышанное, он медленно опустился на стул и уронил голову на колени.
— Но ведь это не может быть правдой! — вскрикнула тетушка Хлоя. — В чем же он провинился?
— Ни в чем он не провинился. Тут другая причина. Хозяину не хочется его продавать, а миссис… она ведь такая добрая… Я слышала, как она просила за нас, но он сказал ей, что все напрасно. Он должен этому торговцу много денег и находится целиком в его власти. Если хозяин не рассчитается с этим человеком, ему в конце концов придется продать плантацию со всеми людьми. Я даже слышала, как он сказал, что у него нет выбора: либо продать этих двоих, либо — всех. Этот человек жестоко прижимает его… Я думаю, что поступаю правильно, а если и неправильно, что ж? Я не могу иначе.
— А ты, старина? Почему бы тебе не уйти вместе с нею? Неужели ты станешь дожидаться, пока тебя свезут по реке туда, где негров морят голодом и убивают непосильной работой? Я бы в десять раз охотнее умерла, чем отправилась бы туда, — утирая слезы, промолвила тетушка Хлоя. — Есть еще время. Собирайся и беги вместе с Лиззи. У тебя есть пропуск, и ты можешь передвигаться по своему желанию. Приготовься, я соберу твои вещи…
Том поднял голову и с горечью, но спокойно огляделся вокруг.
— Нет, — произнес он. — Я не убегу. Пусть
Говоря это, Том повернулся к складной кроватке, где покоились курчавые головки, и тут выдержка сразу оставила его. Он оперся о спинку стула и, закрыв лицо руками, глухо застонал. Громкие рыдания потрясли его грудь, и крупные слезы хлынули из глаз.
— Послушайте, — сказала Элиза, стоя уже на пороге. — Сегодня днем я видела моего мужа. Я тогда еще ничего не знала о том, что́ нам грозит. Его довели до отчаяния, и он сообщил мне, что собирается бежать. Попытайтесь передать ему известие обо мне. Скажите, что я бежала и постараюсь перебраться в Канаду. Передайте ему мой прощальный привет и скажите, что я никогда не забуду его… Кликните Бруно, — добавила она. — Заприте его! Бедное животное!.. Ему нельзя бежать за мной.
Еще какие-то отрывистые слова, слезы, последнее «прости» — и, прижав к себе испуганного ребенка, она бесшумно выбежала из хижины.
Глава VI
Все раскрылось
Мистер и миссис Шельби после вечернего объяснения долго не могли уснуть и проснулись поэтому несколько позже обыкновенного.
— Хотела бы я знать, куда делась Элиза, — проговорила миссис Шельби, несколько раз безуспешно позвонив в колокольчик и видя, что никто не является.
Мистер Шельби стоял перед зеркалом и точил бритву. Открылась дверь, и вошел подросток-негр с водой для бритья.
— Энди, — сказала миссис Шельби. — Пойди к Элизе и скажи ей, что я уже три раза звонила… Бедняжка! — добавила она со вздохом.
Энди быстро вернулся. Глаза его были широко раскрыты от удивления.
— О миссис! Все ящики у Лиззи выдвинуты, вещи разбросаны… Я думаю, она уехала куда-то!
Супруги мгновенно поняли, в чем дело.
— Она, несомненно, заподозрила что-то и бежала! — воскликнул мистер Шельби.
— Слава богу! — прошептала миссис Шельби. — Хочу надеяться, что это так.
— Жена, ты говоришь глупости! — с возмущением произнес Шельби. — Подумала ли ты о том, в каком неудобном положении я окажусь, если это в самом деле так? Хеллей видел, что я колебался, он решит, что побег был устроен с моей помощью. Это бросит тень на мою честь! — И Шельби поспешно вышел из комнаты.
Около четверти часа в доме царила суматоха. С треском раскрывались и захлопывались двери; всюду мелькали взволнованные лица. Но единственный человек, который мог бы бросить свет на это дело, упорно молчал. Это была старшая повариха, тетушка Хлоя. Молчаливая, с мрачным выражением на обычно веселом лице, она подсушивала к завтраку гренки, будто не замечая царившего вокруг возбуждения.