Хладнокровно
Шрифт:
Я знаю, что она лжет, когда говорит это. Может быть, ее глаза ничего не выражают, но ее голос дрожит. И это не из-за холода.
— Все равно.
— Ты говорил мне не приспосабливаться к людям только потому, что это в моей природе. Ты сказал: «Не сжимайся, чтобы другим было удобно, Меллилла. Даже мне». Это были твои слова, не так ли?
— И я имел их в виду. Ты выставляешь себя на всеобщее обозрение. Мне было неприятно, что ты делала вид, будто тебя не задело, что Холли поцеловала меня. Я не хочу, чтобы ты грустила, но я просто ненавижу видеть, как ты позволяешь
— Некоторое время назад ты не смог заставить меня забыть всю эту ситуацию достаточно быстро. Кроме того, я делаю это с тобой. Только с тобой, — плачет она, ее глаза наполняются слезами.
Я делаю шаг к ней, но она отступает, качая головой. Она протягивает руку, останавливая меня.
— Что привело к этому? Это из-за новостей?
— К черту! Мне сейчас на это наплевать. Мне важно, что я всегда рядом, когда я тебе нужна, а тебе просто наплевать. Ты говоришь такие вещи, говоришь мне, что я позволяю другим топтать себя, и, может быть, так и есть, но ты тот, кто каждый раз, черт возьми, совершает эту прогулку.
Она задыхается.
— Ты ломаешь меня каждый раз, когда отворачиваешься от меня. Ты уходишь только для того, чтобы вернуться ночью за утешением. Я не твоя игрушка, чтобы пользоваться мной, когда тебе вздумается, Ксавьер.
— Нет, ты не игрушка.
— Тогда почему ты так со мной обращаешься?
Мое горло болит от напряжения, когда я пытаюсь сглотнуть. Это переросло в то, чего я не хочу. Моя грудь сжимается с каждым вдохом, когда я смотрю на Тею. Что-то меняется в ее выражении лица. Что-то, что я видел, когда она смотрела на меня, когда пришла с Офелией. И снова сейчас.
Увидел бы я-то же самое, если бы она не ушла утром?
Я вздыхаю, сокращая пространство между нами. Я игнорирую реакцию Теи, потому что она просто не понимает этого. Не понимает меня и придумывает вещи, которые не соответствуют действительности, из-за одной вчерашней глупой ситуации.
Я обхватываю одной рукой ее талию, а другой прижимаюсь к ее щеке. Кончиком большого пальца я вытираю слезы, которые смешались с дождем. Внутри меня нарастает хаос. Снова. Такого я никогда не испытывал, когда был рядом с Теей. Ей всегда удавалось принести спокойствие, умиротворение. А не торнадо.
— Ты не игрушка, — повторяю я, затем склоняю голову ближе к ней, когда наши лбы соприкасаются. Я не отворачиваю от нее глаз. — Но ты моя, Тея. Моя. Больше никому не принадлежишь. Блядь, моя.
— Жаль, что ты не знаешь, что это на самом деле значит. Ты повторяешь это, как будто это должно что-то значить для меня. Я говорила тебе, что это токсично… то, что у нас есть. Ты принимаешь меня как должное, но я люблю тебя слишком сильно, чтобы отпустить. Ты причинил мне боль, и я прощаю тебя без единого извинения, — говорит она. — Ты когда-нибудь осознавал, что никогда не извинялся передо мной? Возможно, ты говорил правду и никогда мне не изменял. Я не могу сказать, потому что единственный раз, когда ты поцеловал кого-то при мне, был вчера. Но ты играешь. Ты никогда не думал о нас как о чем-то долгосрочном. Не достаточно, чтобы поставить меня на первое место. Никогда недостаточно.
Я качаю головой. — Это неправда. Ты самый важный человек
— Важный, говоришь?
Я молчу.
— Ты познакомил меня со своей семьей только после того, как я начала задавать вопросы. Ты даже не подумал рассказать Уиллу о нас, когда я сказала тебе в начале года, что думаю, что пришло время. Ты не рассказывал мне о Лео, пока твоя мама не упомянула об этом, — она сглатывает, отрывая мои руки от своих. — Ты ничего не сделал, потому что думал, что я должна знать. Ничего. Ни о твоем прошлом, ни о твоих проблемах, ни о твоем гневе. Это потому, что ты думаешь, что мы не продержимся долго, и я буду тем единственным человеком, который тебе ничего не должен, но знает твои секреты.
— Я уже здесь, Ксавьер. После прошлой ночи я нахожусь там же, где и ты. В чертовом море сомнений и колебаний. Но на этот раз оно так сильно, что я не могу его игнорировать. Я даже не хочу.
Мои руки начинают дрожать. Почти так же, как когда во мне поднимается гнев. Только сейчас это не гнев. Это чувство вины, это боль в сердце. Я думаю.
Почему у меня такое чувство?
— И дело не в Холли, — продолжает она. — Я помню ее, Ксавьер. Ты думаешь, что нет, но я помню. Я никогда не забуду тот момент, когда мы встретились. Черт, я не забуду ложь, которую ты ей говорил. Сладкие мелочи. Я даже помню себя, как я думала, что она глупая, наивная, и не могла понять, почему она верит твоим словам.
Она спокойна. Даже когда то, что она говорит, горько, и слезы текут по ее щекам, она все равно спокойна.
— Тея…
— Ну, это насмешка судьбы, потому что я тоже попала в твою ловушку. Я поверила твоим словам. Я поверила, что ты любишь меня.
— Я действительно люблю тебя. Почему ты мне не веришь?
— Потому что слова ничего не значат без дела, Ксавьер. Мы ходим туда-сюда, и с меня хватит. Я не могу этого делать. Я наконец-то ясно вижу. Мы просто не сработаемся. Я воспринимаю тебя слишком серьезно, а ты не воспринимаешь меня достаточно серьезно. Это не только твоя вина, это наша вина, — она делает паузу, вытирая слезы. — И мне нужно, чтобы это прекратилось. Посмотри, до чего это нас довело.
— Что я могу сделать?
Впервые я слаб. Я не знаю, что сказать или сделать. Как все исправить. Я не могу потерять ее. Тея важна. Она — все. Она — весь мой мир, и я не могу представить себя без нее.
— Ничего не поделаешь, Ксавьер. Все кончено.
Она разворачивается и быстро уходит.
— Тея! — Я зову ее. Я хочу бежать и не дать ей уйти. Сказать ей все то, что я всегда хотел. Но я не могу двигаться.
Но она останавливается. Ее глаза снова смотрят на меня.
Я открываю рот, но нет звука.
— Я не спрашивала о Лео, Ксавьер. Я не спрашивала о подробностях, но я думаю, что знаю, что произошло. Я не знаю почему, но мне кажется, что время между тем, как он упал и тем, как ты получил помощь, было больше, чем время, которое ты потратил, чтобы добежать до дома. Я не единственная. Возможно, тебе стоит вернуться к терапии и поработать над этим тоже. Потому что это заставляет меня увидеть ночь в библиотеке в другом свете. Я не помню, но могу себе представить.
Она уходит.