Хладнокровно

Видзис Анна

Я улыбаюсь этим словам.

— Но если ты снова причинишь ей боль, смерть Сэмюэля покажется тебе гребаной прогулкой в парке.

Уилл прошел немалый путь, чтобы шутить на эту тему. Возможно, это чтобы разрядить напряжение, потому что все становится слишком серьезно для нас, но все же. Он имеет в виду все это.

— Так у нас все хорошо? — эспрашиваю я.

— Да, хорошо.

— Я рад, — говорю я. — Потому что я хочу попросить тебя о чем-то важном, и мне нужно, чтобы ты согласился.

ГЛАВА 42

Тея

Первый

день возвращения после адских рождественских каникул — это определенно невесело. Особенно когда с самого начала ты начинаешь слышать все о судебных заседаниях, которые будут в июне. Последние экзамены, которые я буду сдавать как студент бакалавриата. Не говоря уже о том, что вместо одного из экзаменов я начинаю семинары с Корландом по написанию диссертации на тему «Преступность и уголовное правосудие». Это займет дополнительное время, а стресс уже давит на меня.

— Если я умру в этом семестре, не забудь сыграть «Drop it like it's hot», пока меня будут опускать в землю, — говорит Офелия, когда мы идем в класс Корланда.

Я смотрю на нее, разражаясь смехом. — Иногда то, что ты говоришь, заставляет меня усомниться в твоем интеллекте.

— Почему? Потому что я верю, что когда ты должен уйти, ты уходишь с шумом? Все будут говорить об этом еще долгие годы. Не ревнуй, потому что я в центре внимания.

Я закатываю на нее глаза. — Да, именно это я и имею в виду.

— Тея, — зовет меня Уэс, доставая бумаги из своей кожаной сумки. Я подхожу к нему. — Нам нужно определить, когда мы будем проводить наши семинары. Надеюсь, у тебя уже есть идеи по теме твоей диссертации.

— Да, конечно. У меня их несколько.

А у меня нет. Со всем происходящим только сегодня утром я едва вспомнила о том, что вообще записалась на написание диссертации. Теперь у меня есть всего несколько месяцев, чтобы все это сделать, и я представляю, как будет раздражен Корланд, если я приду на наш первый семинар без единой идеи.

— Отлично. Мне не терпится узнать о них все. Пожалуйста, оставьте свое расписание на этот семестр на моем столе до конца лекции, хорошо? Я посмотрю, что мы сможем вписать в семинар. Не забудьте включить и свои внеклассные занятия.

Я киваю и поднимаюсь по лестнице на свое место. У меня есть еще час, чтобы придумать несколько идей, чтобы больше не врать, что у меня что-то готово. Мой мозг еще не включен на сто процентов, головные боли то появляются, то исчезают, но уже лучше.

Офелия толкает мою руку. — Ты в порядке?

Я рассказала ей все сразу после Нового года. Она уже знала о том, что я принимала диазепам, когда у меня была абстиненция, но мы не разговаривали.

Ксавьер говорил с ней один или два раза, когда я не чувствовал себя достаточно сильной. Сначала она не очень хорошо к этому отнеслась. И правильно. Я была бы такой же, если бы моя лучшая подруга скрывала такую важную вещь в своей жизни. Офелия думала только о том, что я наконец-то начала веселиться, потому что это все, чем я хотела поделиться. Но ложь накапливается и разрушает вещи. В нашей группе друзей уже достаточно лжи, чтобы хватило на всю жизнь. Зачем добавлять еще больше?

— Да, я в порядке. Если Корланд меня о чем-то спросит, пни меня. В противном случае, мне нужно придумать тему для диссертации.

— Договорились.

***

Один пинок.

Два.

Три, блядь, сильных.

Я поворачиваюсь лицом к Офелии, но ее взгляд устремлен вперед. Я следую за ее взглядом и замечаю двух полицейских. Один из них что-то говорит Корланду, а другой поднимается по лестнице. Мое сердце начинает биться очень быстро.

Один ряд.

Третий.

Десятый.

Он проходит мимо меня, но мое тело все еще горит. Мои руки потеют, и я чувствую, как рука Офелии крепко обхватывает мое запястье.

Полицейский останавливается рядом с Ксавьером.

Мои ногти впиваются в бедро.

— Ксавьер Блейк, — начинает он, доставая наручники. — Вы арестованы за убийство Сэмюэля Хейла…

У меня кружится голова. Мои глаза следят за губами мужчины, который зачитывает Ксавьеру его права, надевая наручники на его запястья, и все смотрят на него. Но я ничего не слышу. Звон в моей голове становится громче с каждой секундой, пока я сижу неподвижно. Я не могу пошевелиться. Не могу говорить.

А Ксавьера, похоже, это не волнует.

— Все в порядке, — говорит он мне, когда проходит мимо моего стола, и оба полицейских выводят Ксавьера из класса.

Разговоры вспыхивают.

Почему, черт возьми, они только что арестовали Ксавьера? После нескольких недель, в течение которых ни у кого из нас ничего не было, они просто надели на него наручники.

Почему?

Почему?

Я встаю, стряхиваю руку Офелии со своего запястья и бегу вниз по лестнице к столу Уэса, который выглядит таким же растерянным, как и все мы.

— Мне нужно уйти, — говорю я ему, даже не думая спрашивать разрешения. Я не уверена в том, что собираюсь делать. Что я в состоянии сделать, но звонок его родителям может стать первым шагом. Они должны найти ему адвоката.

— Тея, — зовет Корланд. Я смотрю на него, когда он поднимает руку. — Занятия окончены, — говорит он остальным ученикам, быстро забирая свои вещи. Затем он бросается ко мне.

— Что ты делаешь?

— Я иду с тобой.