ХМ: Скитания
Шрифт:
На какое-то мгновение, уже прощаясь с Дэрилом в коридоре и видя его очередную едва заметную улыбку, Кэрол предположила, что его недовольство сегодня могло быть вызвано и другой причиной. Тем, что она не зашла к нему по привычке после ужина, а осталась сидеть с друзьями. Может быть, он ждал ее? И обиделся, что не пришла? Решил, что ей интересней с кем угодно, только не с ним? Получается, что он… ревновал ее к друзьям? Несмотря на то, что это, казалось бы, должно было пусть и не радовать женщину, но доказывать его интерес к ней, Кэрол вздрагивала даже от мыслей о том, что ее кто-то может ревновать.
Хотя, скорее всего, у него просто болела голова, а
***
У Кэрол никогда не было друзей. Она всегда была одна. Отец был недоволен любой зарождающейся дружбой дочери, и потому на частые прогулки с подругами рассчитывать не приходилось. Взрослая жизнь тоже облегчения не принесла.Только дом, только муж и только ребенок. Походы в магазин, детскую поликлинику или на прогулки с Софией казались настоящим счастьем. Глотком свободы, когда она может не думать ни о чем, общаться с людьми, улыбаться и просто видеть, что бывает другая жизнь. Не такая как у нее, а гораздо лучше. Хотя иногда, очень редко, она видела и что-то похуже. Кэрол пользовалась такими моментами, чтобы убедить себя, что у нее все нормально. Не так уж и плохо: она имеет дом, семью и достаточно денег для того, чтобы нормально питаться, одеваться и не выходить на работу.
Впрочем, лишние финансы им бы не повредили, и когда-то, когда дочка только пошла в садик, Кэрол устроилась на работу. До первой же задержки на полчаса, после которой ревнующий Эд ее избил и вынудил уволиться. Он уже тогда начинал говорить жене, что она некрасива, глупа и отвратительна. Что она никому не интересна. Эд сам запрещал ей быть интересной. Под его контролем было все: ее стрижка, отсутствие косметики и нормальной одежды. Он ревновал жену до дрожи. Она была его собственностью. Иногда Кэрол даже верила, что Эд ее любит. Иначе, почему бы он так дорожил ею? Просто его любовь принимала вот такую вот извращенную форму. Или ей было легче оставаться с ним, жалея и надеясь на то, что поведение мужа имеет логичные причины? Виня себя во всем? Хотя бы так, косвенно.
– Кто это? – проводил Эд тяжелым взглядом женщину, удаляющуюся от их дома.
– Новая соседка. Они переехали на днях, помнишь, ты видел коробки с вещами? – слегка улыбнулась Кэрол, не слыша запаха алкоголя и надеясь на спокойный вечер.
– Она заходила познакомиться, вот печенье принесла, вкусное, попробуй. Кажется, приятная женщина.
– А на вид – дура, - хмыкнул мужчина, еще раз покосившись в сторону соседского дома.
– Не связывайся с ней. Приперлась, как будто нужна она тут кому-то…
Муж ушел в комнату к телевизору, не забыв прихватить с собой блюдо с печеньем, а женщина тихо вздохнула, торопливо разогревая ужин. Вэнди была действительно интересным человеком – они свободно проболтали около двух часов, совсем позабыв о времени. Кэрол, наконец, встретила того, кто мог бы стать ей другом. В конце концов, это ведь не мужчина, и мужа у соседки нет, только пожилая мать, потому Эду нет ни малейшего смысла ревновать. Ну какое ему дело, с кем общается жена днем? Лишь бы все было по-прежнему: еда, чистота, тишина и покорность.
Так все и было, пока однажды, даже не догадывающаяся о ситуации в семье подруги, Вэнди не позвонила ей вечером поделиться какими-то новостями. Трубку взял Эд, бесцеремонно послав соседку и насмешливо уставившись на съежившуюся в кресле жену. Кэрол понимала, что она ни
– София, пора спать, - торопливо проговорила она дочке, которая, услышав дрожащий голос матери и увидев взгляд отца, спорить не стала и быстро убежала наверх.
– Что я тебе говорил? – с виду совершенно спокойно поинтересовался Эд, склонившись вперед и не отводя глаз от Кэрол, сжимающей в руках книгу. – Я с тобой разговариваю! Ну?
– Чтобы я не общалась с Вэнди, - послушно проговорила женщина, проследив взглядом за книжкой, которая, вырванная из ее рук, отлетела в сторону.
– Мне плевать, как зовут эту суку! – начал медленно краснеть, накручивая себя, Пелетье, поднимаясь на ноги и нависая над женой. – Чтобы ноги ее больше не было в моем доме, поняла? И твоей в ее! Узнаю ведь, хуже будет!
– Но как я… что я скажу, - сморгнула слезы Кэрол, слишком поздно понимая, что нужно было просто молча кивнуть – быть может, обошлось бы.
– А мне плевать, что ты скажешь. Скажи, что она дура. Или что, не хочешь? Ну? Что ты глаза отводишь?
За злыми словами последовал удар, а потом еще один. Она только привычно закрывала лицо, глотая слезы и стараясь не вскрикивать. Чтобы не злить его еще больше, чтобы не испугать Софию, чтобы не слышать самой своего жалобного голоса. Всего несколько ударов – пара минут – и целая вечность. Эд довольно хмыкнул при виде заплаканной жены и вернулся на диван, делая громче телевизор и открывая новую бутылку с пивом, а Кэрол медленно поднялась с кресла, стараясь быть незаметной, убрала книжку и ушла в ванную.
Ей было безумно стыдно. Забылась даже боль, которая давно стала привычной, да и бил Эд вполсилы. Кэрол полночи не могла уснуть, думая о том, что она скажет подруге. Той, которая была так добра к ней, той, которая помогала, смешила, утешала, которая тоже по-своему была несчастной. Она все утро ходила вокруг телефона, но так и не решилась позвонить. Стук в дверь заставил Кэрол вздрогнуть от понимания, что это Вэнди. И она просто не открыла дверь. Ни сегодня, ни завтра, ни потом. А через неделю соседка и сама все поняла по отведенному взгляду женщины, встреченной на улице. Скорее всего, она подумала, что Кэрол не хочет с ней общаться, потому что просто надоело или загордилась. Наверное, Вэнди обиделась или искала причины в себе. Но что ей можно было сказать? Правду? Слишком стыдно.
У Кэрол никогда не было друзей. Со временем она даже стала забывать о том, что это такое. Что бывают люди, которым ты дорог просто так. Потому что ты есть, потому что ты рядом, и потому что они тебя любят. Разговаривают, смешат, поддерживают, просто молчат, сидя рядом, и понимают с полувзгляда.
Какая ирония судьбы – друзей ей принес конец света.
***
Следующий день оказался более удачным в плане поиска запасов, и Граймс решил задержаться здесь еще на пару суток. Он то и дело тревожно поглядывал в сторону Лори, когда та не видела. Понимал, что ей скоро рожать, и хотел найти к этому времени хотя бы что-то. На самом деле, никто уже не верил в надежное убежище. В то, что у них получится что-то найти и где-то надолго осесть. Но друзья молчали, только шептались порой, обрываясь на полуслове, и понимающе переглядывались. И каждый раз уверенно кивали при словах Граймса о том, что скоро что-то найдется. Обязано найтись. Конечно, всякое бывает в жизни. Почему бы не допустить, что и у них вдруг случится чудо? Но слишком надеяться не стоило.