ХМАРА
Шрифт:
-Святош ты уж сам как-нибудь уговори, а то я опасаюсь, что меня они не послушаются.
Я согласно кивнул головой, нисколько не сомневаясь, что на процедуру второго зрения все согласятся с радостью. Но, как оказалось, не тут-то было, отец Иннокентий, что называется, закусил удила.
-Окстись, раб божий! Разве может человек, сан принявший, богу присягнувший, согласиться на чудеса непотребные? На чудотворство, богу противное?
– талдычил он, старательно воротя нос от глядевшей на наши переговоры Бабы-Яги и пожимавшего плечами отца Клементия. Хорошо хоть возмущался наш "праведник" приглушенным шепотом, а то бы беды нам не миновать.
-Оно конечно, и впрямь не совсем по-божески будет, - скроив постную рожу, Клементий
-Не пойду, не стану, не уговаривайте!
– упрямо твердил Иннокентий, но лицо его стало задумчивым.
-Святой отец, батюшка!
– сообразив, какую хитрость придумал отец Клементий, я решил ему подыграть.
– Никто Вас и не думает долго уговаривать, не хотите - возвращайтесь обратно. Дорогу Вы знаете, припасов мы Вам дадим, а крест мученический да испытание тяжкое отец Клементий и один снесёт.
На физиономии Иннокентия появилось озадаченное выражение.
-Так я что, я ничего, стало быть, коль надобно, но исключительно испытания ради.
– Перспектива остаться одному, да ещё и уступить кому-то другому венец мученика нашего святошу не прельщала, он неистово перекрестился и с видом восходящего на Голгофу двинул свои копыта в сторону Бабы-Яги.
Мы выстроились в одну шеренгу напротив подбоченившейся бабки Матрены.
-Смотреть только в мои глаза!
– строго настрого приказала она, делая правой рукой первые пасы.
-Нет, я так не соглашался!
– вновь запротестовал наш великомученик.
-Цыц, молчать!
– Яга пригрозила ему пальцем.
– Поздно, я уже волшебить начала, еще слово - и в колоду неподвижную превращу, мне с мертвым деревом работать проще...
Похоже, угроза подействовала, наш горемычный как вытаращил зенки на бабку Матрену, так дальше до самого финиша ни разу и не моргнул.
-Всё, - просто сказала наша кудесница и устало опустилась на всё ту же валежину.
-Как усё?
– отец Иннокентий очумело заозирался по сторонам.
– Ей богу, ничего не чувствую. А где взор, пронзающий высь? Где взгляд, которому доступна твердь земная и все клады в ней сокрытые?
-Ишь, куда хватил, клады ему подавай!
– Яга осуждающе покачала головой.
– Для кладов другая волшба требуется. Всяк клады сыскать стремится, но не каждому они открываются. Но тебе лучше не о кладах думать, не о злате закопанном горевать, вы лучше туда гляньте да повнимательнее.
Мы обернулись в ту сторону, куда показывал её вытянутый вперёд перст. Сначала я даже не понял, что изменилось. И лишь потом разглядел, что взамен березовой рощи перед нами виднеется старая вырубка, поросшая редкими невысокими деревьями, а за ними укрывались несколько десятков странных на вид лучников, беззаботно рассевшихся и развалившихся по периметру поляны. Сами они были неказисты, тощеваты и страшноваты на лицо, клыкасты, с длинными, почти ослиными ушами, в зеленых набедренных повязках и онучах на босу ногу. Зато луки даже издалека казались отменными: длинные, тонкие, блестящие, словно лакированные, они, стоило только один раз на них взглянуть, вызывали у смотревшего ощущение невероятной мощи. Я невольно проникся уважением к их счастливым обладателям. Длинные стрелы с зеленым оперением, высовываясь из таких же зеленых колчанов, возвышались высоко над головой лучников. Только как следует разглядев стрелы, я невольно обратил внимание на руки, должные накладывать их на тетиву. Руки странных стрелков были непропорционально толстыми и длинными, едва ли не касавшимися земли. Да такими ручищами только тетиву и натягивать.
-Эльфы, - пояснила Яга, видя с каким интересом мы разглядываем затаившихся противников.
-Эльфы?
– переспросил я, немало удивлённый. По моим представлениям эльфы - это красивейшие
-Конечно эльфы, что тут удивительного. Они завсегда на стороне зла ходили. Сейчас, правда, измельчали, по урочищам стран неведомых поразбрелись, а раньше и по нашим лесам разбойничали. А ведь неспроста они здесь расположились, не спроста.
Конечно неспроста, тут и к бабке ходить не надо, нас ждут. Только кто тут у них за главного? Кто всю эту шушеру сюда направил?
-Уж не Хайлула ли здесь командует?
– понизив голос, спросил я у впавшей в задумчивость Бабы-Яги.
-Хайлула, говоришь?
– Яга на мгновение вынырнула в реальность.
– Нет, не думаю я, что он сам на пути нашем встал, не до того ему сейчас. Он сейчас другими злодействами занят. Тут кто поменьше будет. Ведьмовство и обман чую. Тут наверняка Нурингия и Морок заправляют, только не видно их пока. Затаились где ,что ли? Прибить их в тот раз надо было, да рука не поднялась, на слово поверила, вот теперь и печалься. Да ничего, сдюжим. Только подумать надо как эльфов этих зеленых перебороть. А с Нурингией и Мороком как-нибудь да управимся, и артефакты им не помогут.
-Можно попробовать рискнуть. Только вы уж не теряйтесь. Как только эльфы на меня вытаращатся - вперед поспешайте.
-И чего ты удумал?
– спросила подозрительно покосившаяся на меня Баба-Яга.
-Увидите, - раскрывать им свой план я не хотел. Уж больно авантюрно он выглядел, и это только будучи в моих мыслях. А уж если его облечь в слова да разложить по полочкам... Одним словом - безумству храбрых поём мы песни. Один шанс из десяти у меня есть, а порой и этого много. Я не стал дольше раздумывать над изъянами своего плана, а перемазав лицо глиной, воткнул за шиворот пару веток, юркнул в кусты и, опустившись на землю, медленно пополз в сторону вражеского стана. План мой состоял... Впрочем, вы видели современные боевики? Видели. Так вот, иногда плохие герои встают между хорошими и тогда хорошие не могут стрелять, боясь перебить друг друга. А иногда бывает наоборот: хорошие герои оказываются в кольце врагов и плохие, стреляя без разбору, убивают друг друга. Нечто подобное я и собирался проделать. Полз я долго, казалось, целую вечность, от дерева к дереву, от бугорка к бугорку, медленно, очень медленно, как учили, так как никогда не ползал, так как только можно было мечтать, так как в сказке, что бы травинка не шелохнулась, что бы веточка не треснула. И я дополз. Днем, практически без всякой маскировки. Одним словом, чудо свершилось. Я замер, прислушиваясь. Эльфы, развернувшись полукольцом по изгибу поляны, беззаботно болтали. Так, теперь выхватив меч, коротким рывком в пределы полукольца, на счет: раз, два...
-Ох, росским-то духом как шибает!
– моим замыслам было не суждено сбыться, со спины вылезла Нурингия Лещеевна собственной персоной.
– А, вот он где, мой голубок сизокрылай! То-то я думаю: откель это ветерком росский дух-то тянет? А тут, оказывается, сам Джордж Милославский пожаловал. Ждали тебя, ждали, уж и не чаяли, а глянькось, вот он, туточки. Вот ведь Пантелемон Савелыч обрадуется! Он сегодня как раз не завтракавши. Вставай, вставай, касатик, и на меч свой не косись, не поможет он тебе, рылом не вышел.
– Она злобно расхохоталась.
– А вот владыке моему как раз подойдет.
Я медленно потянул за рукоять меча.
-Не сметь!
– взревела ведьма и до меня донеслось её грязное бормотание. Колдовала она на Джорджа Милославского. Ну и флаг тебе в руки! Я выхватил волшебный меч, и тут Нурингия сделала пас обеими руками в мою сторону. Всю округу заволокло черным дымом, грязное облако прошло мимо меня и обдав запахом горящего волоса, истаяло. Ведьма стояла передо мной во всей красе, руки выставлены вперед, глаза на выкате, опаленные волосы стоят дыбом, на лице обиженно - обалдевшее выражение. И всё это от ног до головы покрыто толстым слоем сажи.