Хмель и Клондайк
Шрифт:
Обвинений мне не предъявляли, потому как две известные Дружине криминальные личности были убиты прямо в магазине, при этом у одного был обрез, а у второго «дырокол», так что вопросов не возникло. Вопросы возникли у меня самого чуть позже, когда я навел справки об убитых и выяснил, что они обычно работали на Семеру – местную ОПГ, которая зарабатывала на жизнь крышеванием. Странно в этом было то, что бизнес у меня идеально законный и легальный, с уплатой всех налогов и податей, а над таким крышу не построишь – та же Дружина от подобных подач впадет в нервное состояние, и последствия будут для крышевателей нехорошие. Да и обычно принято сначала предложения всякие выдвигать, но на меня никто не выходил.
Все же просто грабеж? Ну возможно. Хотя с тем же успехом может быть и заказуха. Но от кого? Дело в том, что я вообще никому не конкурент. Я не работаю с оружейным ширпотребом, не торгую военным оружием, не занимаю ничьей ниши в рынке, у меня сугубо свой сектор и свои покупатели. У меня очень дорого, штучно и престижно. Сильные мира сего берут мои стволы, чтобы погордиться, еще берут профессиональные охотники на нечисть и гадость, ну и кое-кто еще, кто понимает, зачем такое оружие с такими патронами. Все. Немного Патруль, немного Дружина, только специалистам. То есть те же оружейные магазины на Южном бульваре могут чувствовать себя в полной безопасности.
Ну да, может, и грабеж.
Так, ладно, надо заказ отдать заказчику, и на сегодня можно закрываться. Номер телефона на дверях написан, если что нужно – звоните и договаривайтесь. Саня по своим делам сегодня утопал, до завтра, у него дама на сегодня запланирована, так что подменять меня некому.
Еще там табличка висит, где красным по белому написано: «С телохранителями вход воспрещен. Покупатели с охраной не обслуживаются». Как я уже говорил, место в ранних девяностых застряло, здесь многие местные «олигархи» любят нанимать телохранителей только для того, чтобы можно было хамить окружающим без опаски. Или давить на продавца. Так что вот так.
Запечатал перстнем замок на оружейном шкафу, затем, выходя из подвала, активировал защиту. В дверях опустилась и сразу исчезла искрящаяся пелена. Теперь без такого вот перстня сюда лучше никому не соваться, а сам перстень с меня не снимешь – не сработает. Тоже понятно, чья работа. У меня на него все сигналки завязаны, от дома до машины.
Теперь мимо магазина, на этаж выше. Домой. Наверху лестницы две двери, моя – та, что слева. Все тем же перстнем отпер, зашел в квартиру.
Просторной ее не назовешь, это скорее студия: все в одной комнате – и кухонька, и спальня, и гостиная, разве что тесный санузел отдельно. Но мне нормально, топить проще и убирать легче. И здесь тепло, как и везде в доме.
Когда-то, еще в девятнадцатом веке, в этом на диво капитальном здании из красного кирпича была контора фабрики, принадлежавшей местному промышленнику Крестовоздвиженскому. Затем, намного позже, фабрику снесли, а вот контора осталась где стояла. Одно время в ней квартировали собес и районо, а после провала этого северного города в тутошние бубеня здесь разместилась штаб-квартира одной из самых беспредельных бандитских группировок начального периода. Представляли они себя как «Страховая компания «Спартак», но по факту группировка была действительно совсем беспредельной, и как часто с такими беспредельщиками бывает – сильно переоценила свои силы. И довольно скоро была стерта с лица земли объединенными силами только возникших Дружины и Патруля. Дружина ударила в городе, а патрульные гонялись за бандитами за его стенами. Мало кто уцелел из той братвы, да и все уцелевшие в бега подались.
Здание же было конфисковано и отошло Патрулю, командование которого сначала хотело организовать здесь свой штаб, но по каким-то неведомым причинам от этой идеи в итоге отказалось. Потом сюда вывели некую «роту дальней разведки», но что-то пошло не так, роту расформировали, и особняк опять опустел. Оно так и оставалось на балансе у этой почтенной организации, затем одно время тут сидела тыловая структура, которая просто сдавала часть здания налево, в результате чего начальник структуры загремел в штрафной отряд, а здание вновь оказалось пустым.
Затем Патруль, а если точнее, то заместитель его командира по фамилии Гельман, который заодно выполнял обязанности зампотылу, вышел на пивовара Хмеля, и как-то так получилось, что этот самый Вячеслав Хмелев вложил свои денежки именно в этот особняк, к обоюдной выгоде всех участников сделки. К тому времени краснокирпичный дом промышленника Крестовоздвиженского был поделен на две почти равные половины с разными подъездами, и на вторую половину Хмель не претендовал. И поскольку Слава Хмелев дружил с Платоном, а Платон дружил со мной и знал, что я с Саней-чародеем ищу место под мастерскую и магазин, мы с Хмелем оказались поначалу соседями, а позднее и приятелями.
Единственным минусом в соседстве с пивоваром был запах, время от времени до нас доходивший. Все остальное было плюсами. Здание делилось пополам естественным путем, то есть аркой, и на эту арку наложил лапу я, превратив ее в гараж для двух машин. Навесил ворота с обеих сторон, замостил смешанную с гравием землю кирпичом и держал там свой транспорт. Хмель не протестовал, потому что с его стороны к дому прижимался старинный каретный сарай, и свою машину – УАЗ-«буханку» – он хранил там.
Еще у здания был небольшой двор сзади, обнесенный высоким кирпичным забором с единственными воротами, и там мы с Хмелем на паях выстроили добротную русскую баню, которой пользовались сами и в которой гостей принимали. Ну и в довершение всего надо учитывать, что хорошее пиво я люблю, а Хмель варил хорошее.
Затем Хмель чуть расширил бизнес и организовал на первом этаже маленький паб. Даже без всякой вывески, получив на него лицензию как на «частный клуб». Было там недорого, Слава цен не ломил, а пускали туда все больше своих, кроме пива могли и чего-то еще налить, но спрашивали это «что-то еще» редко, сюда именно что на пиво шли. Заправлял всем Ваня Грачев, молодой мужик калибром примерно с депутата Валуева, в свое время отдавший сколько-то там лет увлечению борьбой и мордобоем, отчего имел расплющенные борцовские уши и настоящий боксерский нос. К тому же левое ухо ему кто-то порезать успел, срослось оно не очень ровно.
Как обычно и бывает с людьми очень большими и очень сильными, Ваня был добродушен и ко всем доброжелателен, но все же этими качествами его злоупотреблять не следовало, всему есть предел, даже Ваниному терпению. Но поскольку паб был именно что клубом, то есть для своих, никто и не злоупотреблял. То есть соседство у меня было тихим и спокойным.
В общем, примерно так выглядит история того самого места, в котором я осел окончательно.
А пока я просто сменил свой флисовый свитер на толстый вязаный, на который надел кобуру с «рэдхоуком», так что она повисла на животе чуть наискосок, затем волчью шубу. По-другому в такой мороз никак не вооружиться, тогда ствол надо или в открытую таскать, что не положено, или будешь в случае опасности добираться до него долго и старательно, так что он тебе, скорее всего, уже и не понадобится. А так вот единственный способ достать оружие более или менее быстро.