Хмель и Клондайк
Шрифт:
Суббота. Вечер
К Миле выбрались уже вечером, когда совсем стемнело.
Для начала остановились у соседнего дома, и я через прицел попытался обнаружить ауры посторонних через окна ее квартиры. Потом заехали во двор, и вновь я довольно долго наблюдал за подъездом и окрестными подворотнями, но опять ничего не засек. В других квартирах люди были, прошитое в прицел заклятие позволяло находить их по сияющим аурам, но именно в квартире Милы было или пусто, или там кто-то был, но ауры спрятал.
Говорят, что существует «колдовское зрение», но с этим не ко мне, у меня способность к магии не то что нулевая, а просто отрицательная, я проверялся. Правда, из-за этого и устойчивость к магическому излучению хоть куда. Говорят, что на меня даже заклятия должны действовать слабее, чем на других, но это как раз не принципиально – не столь важно, как на тебе разрядится «Закатный муар», на все сто процентов или только на девяносто. Пепел чуть крупнее будет, может быть.
Я вытащил из потолочного крепления «браунинг» десятого калибра, достал патрон. Последним в магазине, а следовательно, первым на подачу у меня был жутко дорогой противоамулетный. Даже не «обманка», а с железным корнем, потому что если кто на меня здесь и нападет, то амулет на нем будет точно.
Кстати, а с алхимическим амулетом как такой патрон сработает? Хрен его знает. И главное – не проверишь, желающих испытать вряд ли найду. Но должен, я думаю.
Следующий на освободившееся место в магазине вталкивать не стал. Мало ли какой мне понадобится, а если магазин полный, я смогу добавить новый только через два выстрела. А если не полный, то через один. В этом ружье, к сожалению, патрона из патронника не выбросишь.
– Пошли.
Вообще вероятность того, что мы на кого-то напоремся, невысока, но она есть. То, что я с Милой давно встречаюсь, ни для кого не секрет, и в отличие от меня она живет в самой обычной квартире, в какую проникнуть может кто угодно. То есть хочешь добраться до меня – делать это проще всего через нее. Я еще и поэтому так рад, что она решилась переехать, теперь она как в крепости окажется, и при этом до клуба не надо будет ей ходить по легко просчитываемому графику.
Трехэтажный старый дом, железная дверь подъезда заперта на ключ. Подъезд недавно красили: все же приличный район, но все равно не ошибешься – такие дома еще и бараками называли когда-то. Вышарканные ступеньки, стертая желтая плитка на площадках, двери, покрытые для утепления у кого чем.
– Держись сзади.
Надеюсь, что никто сейчас на лестницу не выйдет, а то рискует напугаться сильно – я поднимаюсь, как будто зачистить дом собрался. Оставил Милу у ее двери, наказав не входить в квартиру, поднялся на этаж выше – нет никого. И это хорошо.
Потом точно так же осмотрел квартиру, заглядывая в каждый уголок, в каждый шкаф, – опять никого.
Нормально.
– Собирай вещи, а я пока в окно понаблюдаю. Извини, не могу помочь.
– Не страшно, – улыбнулась она.
Машина прямо перед окном, черная на белом снегу, среди черных силуэтов разросшихся кустов. Вообще в таком климате лиственные разрастаться не должны, но здесь как-то приспособились, только у листьев чуть синеватый оттенок появился. Когда листья есть, понятное дело.
Я сам укрылся за простенком. Ауру мою засечь это не помешает, а вот попасть в меня сложнее. Но пока вроде бы тихо и к машине никто не лезет.
Прохладно как-то в квартире, нет? Батарея еле теплая. Истопник мышей не ловит?
– У вас дворник где живет?
– В первой квартире.
Ну да, это первый подъезд, а так обычно и бывает. Форт теперь все больше углем топится, топочные в подвалах, как у нас. Истопником обычно дворник, он время от времени в топку угля подкидывает, а к вечеру обычно накочегаривают как можно сильней, чтобы до утра хватило, чтобы спать самому лечь.
– Не бухает он у вас?
– Дядя Саша? – переспросила Мила, пакуя какие-то вещи в спортивную сумку. – Нет, хороший дядька, вежливый такой.
Не бухает. А батареи не топлены. В другом месте это, может, и не было бы странно, но не в Форте, не в Приграничье, потому что здесь тепло – это все, и люди о нем не забывают.
Первая квартира – это на этаж ниже… и та, что слева от входной двери, так? Так. Окна как раз во двор должны быть, там однушка, я эту планировку знаю, тут вся улица такими домами застроена.
– Мила, ты вот что, запрись здесь, – сказал я. – И жди меня.
– А ты куда?
– Я дядю Сашу вашего проверю.
– Да ладно, все равно же съезжаю…
– Я не про батареи… и дверь открой, только когда убедишься, что это я. Я «Спартак»-чемпион» простучу.
Вышел не сразу, стоял под дверью и прислушивался, но на лестнице было тихо. Когда вышел, услышал радио, вроде бы за дверью напротив. Где-то за другой дверью говорят громко, мужчина и женщина.
Никто еще не хватился того, что истопник мышей не ловит? Или уже стучались к нему? Ну теперь я постучусь.
Стараясь ступать как можно тише, спустился на первый этаж, встал сбоку от двери, затем сильно постучал в нее ладонью:
– Дядя Саша! Вы дома? Дядя Саша!
Вроде звук какой-то, прямо за дверью, словно испугался кто-то и дернулся, но никакого ответа.
– Дядь Саш, батареи холодные!
Ну кто там шебуршался? Давай, предпринимай что-нибудь уже. Я ни капли не сомневаюсь в том, что там ждут нас. Ждали даже, скорее всего, одну Милу, поэтому не сразу среагировали, как мы сюда подъехали, – я в план не очень вписывался. А вот когда мы выходить будем, резко открыть дверь и в спину долбануть тем же «Щелчком» – никаких проблем. И грузи.
А дверь в таком случае, скорее всего, не заперта. Не возиться же с замком в последний момент, верно? Ее просто ногой прижимают.
Рискнуть?
А я в любом случае рискую, просто в первом случае свободой или штрафом, а во втором – башкой. Что ценней? Башка страсть какая ценная.
Боеприпас у меня в стволе неподходящий. Выудил из висящего на груди патронташа «пустышку», воткнул в магазин, перезарядил, поймав вылетевший патрон. Теперь у меня «пустышка» первой, затем противоамулетный. И в руке такой же, так что я просто втолкнул его в магазин.