Хмель и Клондайк
Шрифт:
Хмель. Самые события
Понедельник. Утро
Я люблю утро. Люблю спокойно посидеть за стойкой пустого бара, выпить чаю, полистать газету. Я люблю утро, но на следующий день утра просто не было.
Встал поздно, потом избавился от окровавленной одежды, проверил сохшие у батареи ботинки и спустился в бар, морщась от боли в простреленном боку. «Лазарь» заживил рану, но последствия ее теперь будут ощущаться как минимум несколько дней. И это нисколько не радовало.
Встав за стойкой, я выложил из спичечного коробка пилюли, налил воды, привычным движением стянул с запястья металлический браслет наручных часов. Следя за бегом секундной стрелки «Омеги», выпил таблетки и с тяжелым вздохом опустился на табурет.
Все было не так уж плохо. Часы вот вернул.
Штампы, к сожалению, вернуть не получилось, но теперь их никто не свяжет с моей персоной, теперь все участвовавшие в налете на бар бандиты мертвы. Тоже результат.
На этом жалкий обрывок утра и закончился.
Сначала пришел невыспавшийся Иван, и я отправил его убираться в подвале, а вот отделаться от заглянувшего в бар пару минут спустя Платона так просто не получилось. Пришлось подниматься за лекарствами, в боку на лестнице при этом постреливало как-то совсем уж нехорошо.
– Держи! – выставил я на стойку распотрошенную и заклеенную скотчем по второму разу коробку, когда спустился обратно.
– Все там? – пробурчал чем-то недовольный кондуктор.
– Согласно заявке, – кинул я.
– С серебром что?
– Сегодня закажу деталь.
– А раньше не мог?
– Мастер на выходных не работал. Дергать его на дому – давать повод для размышлений. Оно нам надо?
Серега Платонов потеребил русую бородку, кивнул и вышел за дверь.
Пива налить он не попросил. А я не предложил. Вот и поговорили.
Но нет – вскоре Платонов вернулся и привел с собой Дмитрия. Коробки у них с собой уже не было, не иначе убрали в машину. Ну да теперь это не моя забота.
– Покормишь? – как ни в чем не бывало спросил кондуктор.
– Не вопрос, – пожал я плечами, ушел на кухню и разжег плиту. Приготовил двойную яичницу с беконом, отнес ранним посетителям и только встал за стойку, как с улицы прошли Николай и Саня-чародей.
– Всем привет оптом! – объявил Гордеев прямо с порога и спросил: – Слав, а нам завтрак можно?
– Можно, – кивнул я. – А Мила где?
– Отказалась вставать пока. Все еще по ночному графику живет, – пояснил сосед и непонятно зачем спросил: – Иван пришел?
– В подвале, сейчас поднимется. Что будете?
Собрал заказы – яичница с беконом и чай, как оригинально! – но прежде чем вновь ушел на кухню, Николай придержал меня и сначала поинтересовался здоровьем, потом предложил при необходимости воспользоваться его пикапом. Говорил он не повышая голоса, и занятый завтраком Платон ничего не расслышал.
А в итоге мы с Иваном и вовсе заперли бар и за компанию с остальными сорвались в военкомат. Провозились со всеми формальностями изрядно, после возвращения я отправил помощника заниматься хозяйством, сам заглянул к Николаю поговорить и подобрать оружие.
Поговорили, подобрали.
Итого – половины дня как не бывало.
Покончив с делами и разговорами, я закинул револьвер в квартиру и отправился в каретный сарай. Подсвечивая себе фонариком, осмотрел борта и заднюю дверь «буханки», не заметил пулевых отверстий, кое-как отмыл сиденье и коврик, а неиспользованный арсенал Клима вкупе с простреленным бронежилетом унес в подвал и запрятал в потайной комнатушке в надежде, что снаряд два раза в одну воронку не падает. Больше надеяться было не на что – за хранение несертифицированных амулетов запросто отправляют в штрафной отряд на северную промзону.
Махнув рукой на возможный риск угодить за решетку, я позвонил в госпиталь, договорился с Ириной встретить ее после работы и вышел на улицу.
Там – холодно и спокойно. Ничего подозрительного.
Надеюсь, так дальше и останется.
Я нервно коснулся цепочки «Чешуи дракона» на шее, передернул плечами и решительно зашагал к Красному проспекту. По узенькой пешеходной дорожке направился к офисным зданиям, миновал двухэтажный особняк букмекерской конторы и зашел в ближайшую пятиэтажку, разделенную на отдельные конторы.
Небольшая фирма-импортер «Крупы» размещалась в бывшей однокомнатной квартире, но с учетом невеликого штата и отправки товаров напрямую покупателям просторней помещения и не требовалось. Я оформил заявку на солод, перловку и пшеницу, выписал чек на предоплату и спустился на крыльцо.
На улице было морозно, свежий воздух прочистил голову, и даже боль в боку понемногу унялась. Тогда решил сходить в военкомат и вписать в разрешение на ношение оружия серийные номера. Бюрократы, блин…
В итоге освободился уже после двух. Постоял за воротами Арсенала, прислушиваясь к ощущениям в простреленном боку, потом вспомнил о данном Платону обещании наладить работу пресса, обреченно вздохнул и зашагал к Южному бульвару. Но пошел не напрямик, а забирая в сторону от заселенного пролетариатом и откровенными люмпенами района трущоб. Пусть карман и оттягивала телескопическая дубинка, соревноваться с тамошними обитателями в рукопашной, и тем более беге по пересеченной местности, не было никакого желания. Хватит с меня приключений…
Неспешно катили по дорогам редкие машины, бригада рабочих споро расчищала от снега проезжую часть, валили из печных труб клубы дыма. Все было как всегда, и я надеялся, что так и будет оставаться впредь. Очень надеялся, но очень в этом сомневался. Девять трупов и мертвый бригадир Семеры – да весь Форт ближайшие дни на ушах стоять будет!
На Южный бульвар я добрался изрядно взмокшим. Пусть и старался поддерживать себя в форме, но бок нестерпимо ныл, дыхание сбивалось, отдавало болью в ногу. Поэтому когда прошел в ювелирный салон «Золото Вселенной» и стянул с головы вязаную шапочку, охранник несколько даже напрягся.