Хо-хо-хо! Или Дед Мороз по вызову
Шрифт:
— Ты чего такая дикая? — раздается у меня над ухом, и сильные руки поворачивают меня на спину. — От меня еще никто не убегал, глупенькая.
Сердце бьется где-то в горле, когда сильное, тренированное тело прижимает меня к матам, на которые я умудрилась упасть, и укладывается между ногами, потому что я лежу в позе морской звезды. Горячая рука проскальзывает под юбку и сжимает мое бедро.
— Ну-ка, прекратите, сейчас же, — дрожащим голосом, сдавленно говорю я. — Уберите, пожалуйста, руки.
— А я могу не только руками, — он толкается
3
3
Горячие губы накрывают мои, а сильное мужское тело буквально вдавливает в маты. Мне кажется, что поцелуй длится вечность, и от нехватки воздуха голова начинает кружиться. Господи, что я творю? Ненавижу Новый год…
— Сладкая девочка, — выдыхает Дед Мороз блестящие трусы прямо в губы, отстраняясь от меня. — Только зажатая. Надо тебя учить. Будешь прилежной ученицей, пампушечка?
Какие-то знакомые нотки проскальзывают в голосе этого гада, который спеленал меня по рукам и ногам.
Его длинные пальцы нежно касаются моей щеки, обрисовывают контур скул, прикасаются к распухшим губам. Чувствую его внимательный взгляд. Он, что, отслеживает мою реакцию на свои прикосновения? Все мышцы сковывает от осознавания того, что сейчас происходит… И происходит в стенах моей школы… У меня на рабочем, так сказать, месте… Меня охватывает озноб, и зубы начинают выбивать чечетку. Как же плохо, что я никак не могу рассмотреть это наглое лицо, а то, что оно наглое, я не сомневаюсь.
— Боишься меня? — хриплый голос мужчины заползает под кожу, давая старт забегу моим мурашкам. — Только не говори, что ты никогда не ходила на стриптиз.
— Куда? — выдыхаю я, потому что трясучка моментально проходит. — А ну, слезь с меня.
— А ну-ка, повтори еще раз, — говорит не Дедушка Мороз.
— Что повторить? — недоуменно спрашиваю я
— Ну, то, что ты только что сказала, — мужик приподнимается, давая мне вздохнуть.
— Слезь с меня, козлина, — рявкаю я.
— Селезнева, ты, что ли? — меня словно кто-то бьет под дых.
— Тихомиров? — я замираю под Игнатом, глубоко вздыхаю, стараясь унять бешеное сердцебиение. — Ты что, стриптизер теперь?
Я только сейчас понимаю, что музыка продолжает звучать, а Тихомиров поднимается и начинает двигаться передо мной, принимая какие-то немыслимые позы и совершая такие движения бедрами, что становится трудно дышать.
Да… Такое зрелище не для слабонервных. Я шумно сглатываю ком, который застрял в горле. Мечта любой женщины стоит передо мной, белозубо улыбаясь, и не только любой… но и меня. Весь десятый и одиннадцатый класс я засыпала с фотографией Тихомирова, которую сперла со стенда “Гордость школы”, потому что Игнат имел все мыслимые и немыслимые спортивные награды.
Мужчина приседает передо мной, я непроизвольно прикасаюсь к литым мышцам груди, мои пальцы поглаживают бархатистую кожу, опускаясь к
— Нравится? — шепчет он, перехватывая мои пальцы.
Волна истомы поднимается из низа живота выше и выше. Тихомиров заводит мои руки себе за шею, и я чувствую, как мои пальцы сводит судорога, когда мои пальцы смыкаются в замок. Он гладит мои ноги, постепенно забираясь под юбку. Каждое его прикосновение заставляет меня вздрагивать. В голове слегка шумит, и шальная мысль проносится, оседая в моей голове. Эх, была не была! Расставаться с девственностью так хоть с тем, в кого была до колик в животе влюблена.
О большем я и мечтать не могу. Поэтому робко раздвигаю ноги, предоставляя мужчине, который ненавязчиво продолжает меня ласкать, больше возможности для маневра.
— Савельева, ты провоцируешь меня на более активные действия? — шепчет в губы мужчина.
— Угу, — тоже шепотом отвечаю я, совершенно забывая, где я нахожусь.
Он легонько толкает меня обратно на маты и нависает надо мной. Я зажмуриваю глаза. Жар его тела передается мне. Кажется, что пылают не только щеки, но и все тело.
Дермантин спортивного снаряжения холодит мою разгоряченную кожу, когда Тихомиров стягивает с меня блузку и укладывается на меня. В ожидании чего-то запретного и интересного чувствую себя ребенком, которому в первый раз дают поиграть со спичками. В спортзале прохладно, но я не обращаю внимания на это. По телу пробегает приятная дрожь, и я чувствую, как мышцы расслабляются.
Тихомиров склоняется надо мной. Его руки стягивают бюстгальтер и касаются моей груди. Он медленно сжимает ее и чуть-чуть надавливает. От этого по всему телу проходит волна наслаждения, а в животе начинает разливаться приятное тепло.
Мужские губы обхватывают сосок, втягивают его, лаская и превращая в твердую горошину. Издаю протяжный стон, удивляясь, что я могу издавать такие звуки. Распахиваю глаза и натыкаюсь на горящий взгляд хищника, которому нравится играть со своей добычей. Ни фига себе Тихомиров самец… аж дух захватывает.
— Ты так сексуально стонешь, Ирка, — хриплым голосом говорит Игнат.
— А ты стонать не собираешься? — не могу договорить фразу и заливаюсь краской, какое счастье, что здесь так темно.
— Ну, я надеюсь, что ты сделаешь так, чтобы я стонал, — я чувствую, что он улыбается.
Мужчина переходит к более активным действиям, впиваясь в губы долгим поцелуем. Язык проникает мне в рот, от неожиданности пытаюсь оттолкнуть его, но сильное тело придавливает к матам, лишая возможности двигаться. Поцелуй становится глубже, болезненнее. От удовольствия хочется выгнуться навстречу, но литые мышцы, пригвоздившие меня, не дают возможности даже пошевелить рукой или ногой.
Игнат стремительно отстраняется и рвет на мне колготки. Мама дорогая, а в чем же я домой пойду… Запасных у меня больше нет. Я дергаюсь, но мужчина хватает за ноги, подтягивает к себе, разводит их и накрывает лобок рукой.