Хо Ши Мин
Шрифт:
Из кратких посланий Хо Ши Мина на полях газет явствовало, что его арест — это, по всей видимости, инициатива гуансийских властей, которые предъявили ему абсурдное обвинение в том, что он будто бы «ханьгань» — китайский предатель. И только впоследствии удалось установить, что Хо Ши Мина схватили по доносу скорее всего Чыонг Бой Конга и его сторонников, которые всерьез опасались, что появление авторитетного представителя Вьетминя отрицательно отразится на их позициях во вьетнамских эмигрантских кругах.
Помочь вызволить Хо Ши Мина могло только вмешательство Чунцина. Постоянный комитет ЦК КПИК развернул
Однажды, где-то ближе к середине 1943 года, в Пакбо вернулся одни из связных партии, товарищ Кан, и принес трагическую весть; Хо Ши Мин заболел в тюрьме и умер. Так сказал ему, Кану, один гоминьдановский чиновник. Невозможно передать, что пережили, узнав об этой вести, друзья и соратники Хо Ши Мина, все жители Пакбо. После долгих обсуждений решили устроить вечер памяти Нгуен Ай Куока — Хо Ши Мина. Товарищу Фам Ван Донгу поручили написать некролог. Как того требовала старинная вьетнамская традиция, раскрыли скромный бамбуковый сундучок Хо Ши Мина, чтобы раздать его вещи на память боевым товарищам. В Китай срочно отправили специального связного, чтобы узнать подробности гибели Хо Ши Мина и найти его могилу.
Прошло несколько недель полной неизвестности и ожидания, и вдруг однажды в Пакбо пришла из Китая очередная газета, на полях которой, как и прежде, рисовым отваром и до боли знакомым почерком были написаны следующие строки: «Желаю братьям дома здоровья и активной работы. У нас здесь все в порядке». И ниже традиционное четверостишие:
Тучи обнимают горы, горы вытянулись к тучам. Реки зеркально прозрачны, поредел туман «округ. Я дошел до Сифэнлина и в волнении растущем Поглядел на Юг далекий: отзовись, старинный друг!Радость была неописуемой. Бросились к Кану, показывая ему газету:
— Припомни точно, слово в слово, что тебе сказал китайский чиновник.
Он стал вспоминать, и тут-то все и выяснилось. Оказалось, Кан немного недослышал. Гоминьдановец сказал ему: «чу лоу, чу лоу», что означает «уже на свободе». Капу же послышалось «ши лоу» — «уже умер». Вначале все стали на чем свет стоит ругать Кана, а потом от души принялись хохотать — заливисто, до слез, как это свойственно вьетнамцам, умеющим быстро забывать о плохом, едва только оно минует.
Долгое время оставалось неясным, что побудило чанкайшистов освободить вьетнамского революционера. Только последующие исследования вьетнамских историков позволили прийти к выводу, что освобождение Хо Ши Мина явилось одним из звеньев далеко рассчитанной чанкайшистами политической комбинации, касающейся Вьетнама. Еще в начале 40-х годов, когда Япония оккупировала Индокитай, в кругах, близких к Чан Кайши, вынашивалась идея вторжения китайской армии во Вьетнам, как только позволят обстоятельства, под видом помощи вьетнамскому народу в борьбе
Довольно скоро идея вторжения во Вьетнам приобрела в Чунцине телесную оболочку и оформилась в правительственных документах в виде лозунга «Хуа цзюнь цзинь Юэ» — «Вступление китайской армии во Вьетнам». Реализация этого лозунга началась с попыток создания среди вьетнамских иммигрантских кругов прокитайской «пятой колонны». Наибольшие надежды в этом плане возлагались в Чунцине на бывших сторонников разгромленной французами Национальной партии Вьетнама, которые долгое время жили в Китае и активно сотрудничали с Гоминьданом. Гуансийские власти получили из Чунцина предписание сформировать из лояльных вьетнамских иммигрантов широкую революционную по форме организацию, которая послужила бы со временем нужным прикрытием для осуществления плана «Хуа цзюнь цзинь Юэ».
В октябре 1942 года на территории провинции Гуанси была создана такая организация, получившая претенциозное название — «Революционная лига Вьетнама». В состав ее ЦК вошли люди, тесно связанные на протяжении многих лет с Гоминьданом. Среди них первым среди равных считался небезызвестный Чыонг Бой Конг, генерал гоминьдановской армии. Его позиции решительно оспаривал лидер Национальной партии By Хонг Кхань. Весьма одиозной фигурой был еще один член ЦК лиги — 70-летний Нгуен Хай Тхан. Он эмигрировал в Китай в 1912 году и уже успел даже позабыть родной язык. Одно время он сотрудничал с Фан Бой Тяу, поэтому напыщенно величал себя его преемником. Среди же китайцев он снискал известность в совершенно другой области — был довольно ловким гадальщиком и предсказателем судьбы, зарабатывая на этом большие деньги.
С первого же дня деятельность Революционной лиги оказалась парализованной яростной грызней за лидерство, начавшейся между названными деятелями и их сторонниками. В дополнение к этому секция Вьетминя в Юньнани телеграфировала Чан Кайши и командующему 4-м Гуансийским военным округом Чжан Факую, что она не признает созданную Революционную лигу, так как эта организация не имеет своих представителей внутри Вьетнама, а ее ЦК возглавляется китайским генералом. Чжан Факуй неожиданно с вниманием отнесся к этому протесту. Он был крайне заинтересован в том, чтобы привлечь на свою сторону Вьетминь, который, как он уже доподлинно знал, пользуется широкой поддержкой вьетнамского населения. Готовя базу для вторжения китайских войск во Вьетнам, Чжан Факуй направил в партизанскую зону Вьетбак своего доверенного представителя. По возвращении тот сообщил:
— Более 80 процентов населения в нескольких провинциях, которые мне удалось посетить, поддерживают Вьетминь. Если мы хотим чего-либо добиться во Вьетнаме, надо всенепременно установить контакт с Вьетминем.
Время подхлестывало чанкайшистов. Мировая война, это было ясно всем, близилась к концу. Красная Армия после Сталинградской победы уверенно гнала гитлеровские полчища на запад. Американцы потопили японский флот в юго-восточной части Тихого океана. Появилась реальная возможность высадки войск англо-американских союзников на Индокитайском полуострове. Не могли не тревожить Чунцин и крепнущие день ото дня внутри Вьетнама позиции Вьетминя, с которым чанкайшистам не удалось пока найти общий язык. Одним словом, обстоятельства складывались таким образом, что разработанный план вторжения чанкайшистской армии во Вьетнам мог так и остаться лишь проектом на бумаге.