Хоб
Шрифт:
Михаэла подавила смешок.
— Серьезно? Его зовут Сэмми Снодграсс?
Уилл усмехнулся.
— Так и есть.
— Звучит как гангстерское имя из мультфильма Багз Банни, не так ли? Лучший друг Рокки и Магси, — Эд сдался и рассмеялся. — Наверное, его ненавидели родители.
— Бедный парень. Хочу проверить, как он там. А вы двое держитесь подальше от неприятностей, хорошо?
— Ты тоже береги себя, — Уилл нахмурился, став серьезным. — Слушай, если тебе когда-нибудь понадобится рекомендации, то у меня есть несколько знакомых докторов в Линкольне, которые были бы рады
— Да. Только скажи, и твое резюме окажется на их столах настолько быстро, что у Дика голова пойдет кругом.
Михаэла улыбнулась. У нее были лучшие друзья.
— Спасибо, ребята.
— Еще не за что.
— Увидимся позже.
Михаэла направилась в отделение интенсивной терапии и уточнила, где расположен Сэмюэль Снодграсс. Сначала пожилая медсестра отказалась впускать ее, но после объяснения, как мужчина оказался здесь, Михаэлу проводили к палате. Помогло еще и то, что Кэндис и Михаэла раньше работали на одном этаже и часто общались. Еще одна медсестра, которая сбежала, когда Дик занял свое место. К счастью, у женщины было достаточно опыта, чтобы получить перевод, а не просто уйти в никуда.
— Только не буди его. Он весь день был беспокойным. Продолжает бормотать что-то о прессе и, похоже, чертовски напуган, — Кэндис поморщилась. — Этот мальчик пережил много несчастий.
Михаэла кивнула. Инстинкты Кэндис, когда дело касалось насилия, никогда не подводили. Если Кэндис говорила, что он прошел через что-то очень плохое, то, вероятно, реальность была ужасной.
— Будет сделано. Ты же знаешь меня, Кэндис. Я проверяю детей всю ночь напролет, значит, умею вести себя тихо.
— Знаю, но парень очень беспокойный. Он просыпался с диким криком. Дважды. Я никогда не слышала ничего подобного. Будто его кто-то пытал.
— Может, это сонный паралич? — яркие, кошмарные галлюцинации, сопровождающие сонный паралич, могли заставить человека поверить в сон. Люди, страдавшие этим расстройством, сообщали, что видели демонов, сидящих у них на груди, ведьм, вонзающих в них когти, и подвергались похищению инопланетян. Поскольку их тела были скованы естественным параличом, возникающим во время быстрого сна, люди чувствовали себя беспомощными и не могли защититься, что усугубляло травму расстройства.
— Нет, это что-то другое. Он просыпается и сразу же начинает метаться, будто с чем-то борется. Вероятно, это разновидность ночных кошмаров.
Или, может, он заново переживал то, что когда-то произошло. Михаэла поспешила в палату своего пациента.
— Посмотрим, может я что-то выясню.
— Спасибо, милая. Если кто и может заставить его открыться, так это ты.
Михаэла вошла в комнату и с удивлением обнаружила, что мужчина не спал и смотрел на дверь.
— Здравствуйте, мистер Снодграсс. Вы помните меня?
Он кивнул и облизнул губы.
— М-Михаэла.
Она одарила его своей лучшей улыбкой, которая всегда заставляла детей улыбаться в ответ.
— Правильно. Я хотела проверить, как вы, и убедиться, что мы выбрали правильное лечение.
— Больно, — он вздрогнул, а его лицо исказилось в гримасе. Вероятно, он был одним из наименее привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала.
Трогательно жутко. Два слова, которые обычно не произносились вместе, но хорошо сочетались для Сэмми Снодграсса.
Он с трудом поднял сломанную руку и потянулся к ней.
— Помоги… мне.
Михаэла встала рядом с кроватью и взяла его за руку, надеясь успокоить.
— Что нужно сделать?
Мужчина сжал ее руку так крепко, что она едва могла пошевелить пальцами.
— Верность и защиту я даю тебе. Я твой человек, а ты мой сеньор. Этой клятвой я связан с тобой по закону трех по три.
— Что? — итак, похоже он был безумен. Михаэла хотела вырвать свою руку из его хватки, но боялась причинить ему боль.
— Верность и защиту я даю тебе. Я твой человек, а ты мой сеньор. Этой клятвой я связан с тобой по закону трех по три.
— Эм, мистер Снодграсс, я не думаю…
— Верность и защиту я даю тебе. Я твой человек, а ты мой сеньор. Этой клятвой я связан с тобой по закону трех по три, — мужчина откинулся на подушку так, будто с его плеч свалился огромный груз, продолжая пристально смотреть на Михаэлу. Страдальческое выражение, застывшее на его лице, исчезло. Крепкая хватка на ее руке ослабла. — Берегись, миледи. Есть те, кто хочет причинить тебе вред из-за твоей связи с Робином Гудфеллоу, — он глубоко вздохнул, из-за чего его массивные плечи напряглись. Он одарил ее, как она предполагала, ободряющей улыбкой, хотя на самом деле выглядел так, словно его член попал в мясорубку. — Я скоро буду там, чтобы защитить тебя, клянусь.
Ох, боже. Как, черт возьми, она попадала в подобные ситуации?
— Мистер Снодграсс…
— Снод. Просто Снод, — он улыбнулся. Его невзрачное лицо стало почти человеческим. — Ты спасла мне жизнь, поэтому теперь я принадлежу тебе.
Она недоверчиво выгнула бровь.
— Сомневаюсь, что мне позволят держать в квартире человека в качестве домашнего питомца. Кроме того, чем, черт возьми, я должна вас кормить?
Мужчина рассмеялся, но вскоре смех перешел в мучительный кашель. Михаэла принялась успокаивать его, гладя по руке и бормоча всякую чепуху, пока его веки не начали закрываться.
— Я скоро буду там, миледи. А до тех пор никому не доверяй, — он нахмурился, пытаясь бороться со сном, в котором нуждался для исцеления. — Пообещай мне.
Она похлопала его по руке.
— Обещаю, что буду осторожна.
Его губы изогнулись в безмятежной улыбке. Мужчина, наконец, заснул. Она выдохнула и подошла к изножью кровати, чтобы прочитать его карту.
Сломанные ребра, ушибы легких, сломанная рука и многочисленные синяки. В общем, все могло быть гораздо хуже. Как бы то ни было, доктор отметил его замечательную скорость выздоровления. Похоже, Снод был в плохом состоянии, но все тесты показали, что он исцелялся гораздо быстрее, чем ожидалось. Доктор планировал провести дополнительные исследования.