Хоб
Шрифт:
Она ждала всю свою жизнь, и вот он наконец пришел.
Но в итоге Михаэла получила лишь охапку подушек в руках и тело, пульсирующее от оргазма, который был более насыщенным чем любое наслаждение во время бодрствования.
Черт. Если бы только сон о Робин стал явью…
Гребаный ад. Она сжала ноги, наслаждаясь легкой болью. Ни один настоящий мужчина не сумел бы воплотить в жизнь ее сны о Робине Гудфеллоу, даже прекрасный Ринго. В тот момент, когда Ринго превратился в Робина, Михаэла поняла, что спала.
Девушка рассмеялась, крепко обняв подушку.
***
Робин Гудфеллоу сел в постели. Шелковые простыни пропитались потом и спермой. Он наклонился, все еще испытывая мучительное возбуждение из-за сна с участием Михаэлы. Желание подойти к ней и потребовать то, что и так принадлежало ему, почти пересилило его здравый смысл.
Робин выскользнул из постели и направился в душ, слишком взволнованный, чтобы снова заснуть. Через несколько часов он снова встретится со своей парой. Хоб уставился на свое растрепанное отражение в зеркале, обнаружив, что его глаза вспыхивали то голубым, то зеленым, а затем провел пальцами по отметинам в виде полумесяцев и ухмыльнулся. На его коже остались отметки от ногтей Михаэлы. Робин хотел, чтобы они не заживали, с удовольствием рассматривая человеческий способ заявления прав.
Все попытки Наводящего Страх предъявить на Михаэлу ложные права проваляться. Девушка сама призналась, что принадлежала только Робину.
«Не совершай ошибок. Михаэла будет моей».
Причем довольно скоро.
Глава 12
— Мм… Блинчики, — Михаэла слизала сироп с вилки, из-за чего Робин еле подавил дрожь. Он хотел почувствовать ее язык на своей плоти. Чтобы она облизывала член также, как сладкое угощение. — Очень вкусные. Жаль, что я не могу почаще баловать себя.
Робин склонил голову.
— Почему нет?
— Слишком много гребанных дел, — она усмехнулась. — Бал фей для меня что-то типа мини-отпуска. Между работой в больнице, волонтерством в бесплатной столовой и хобби по выходным времени на неторопливые завтраки совсем не остается.
Робин удивленно выгнул брови.
— Бесплатная столовая?
Ее вилка замерла на полпути ко рту.
— А я не говорила?
— Нет. Не говорила, — еще один признак великодушия его истинной пары… и желания поскорее сойти в могилу. Неужели она не знала, насколько опасны такие места?
— Ой, — девушка пожала плечами, будто речь шла о каком-то пустяке, но ее реальные чувства выдала напряженная поза. Михаэла беспокоилась, как он отреагирует. Хорошо, так и должно было быть. — Я работаю волонтером в бесплатной столовой два раза в неделю.
Хоб скрыл свою естественную реакцию, которая требовала отвести Михаэлу к порогу Оберона и оставить ее в дворце до второго пришествия Христа. Она настолько часто пренебрегала собственной безопасностью, что Робин уже предвкушал раннюю седину в своих волосах.
— А там были какие-нибудь проблемы? — если так, то Робин быстро найдет Михаэле замену в той столовой.
Он восхищался ее желанием помочь, действительно восхищался. Но были и другие способы
— Не совсем, — она хихикнула. — Хотя к нам захаживал один парень, который пах чем-то вроде Тако Белла, а на городской свалке родился внебрачный ребенок. Это считается?
Робин улыбнулся. Михаэла умела подбирать тактичные слова.
— Бывало, я пах и похуже.
— Что может быть хуже? — Михаэла подперла рукой подбородок, смотря на Робина так, будто у него были все ответы во вселенной.
— На самом деле, ты не хочешь знать.
— Ой, да ладно тебе. Несправедливо. Ты сам заговорил об этом.
— Твое решение бесповоротно?
— Ну я же спросила, верно? И? Рассказывай.
Робин цокнул.
— Париж в разгар лета.
Она надулась.
— Это лучшее, что ты смог придумать?
— Ты когда-нибудь бывала в Париже в исключительную жару? Уточню, французы обожают собак и таскают их повсюду. А симпатичным пуделям нужно, так сказать, делать свои дела. Чем они и занимаются. Везде, — он содрогнулся от отвращения. Благодаря парижским собакам Хоб выбросил не одну пару ботинок, так как был не в силах заставить себя убрать это. — Как уже понятно, в Париже нет закона, регулирующего уборку за собаками. А если и есть, то парижане игнорируют правила.
Михаэла закусила губу.
— Еще духи, подавляющие зловоние потного тела. Сядь в любой поезд или автобус, и обязательно почувствуешь насыщенный, сильный запах парижской парфюмерной воды. Хотя они изготавливают одно из лучших мыл в мире. Это все равно, что навестить фермера, который отказывается есть выращенные продукты. А в общественных туалетах не взымают плату за пользование, но и мыть уборные никто не торопится. Некоторые кабинки даже опасны.
— Но все говорят только о том, как прекрасен Париж, — ее разочарованная гримаса была очаровательна.
— Это один из самых славных городов в мире, даже не сомневайся. Когда-нибудь я, возможно, отвезу тебя туда и покажу Эйфелеву башню ночью, сверкающую на фоне темного неба. Или Триумфальную Арку, откуда видно Большую Арку обороны. Тебе бы понравился Лувр с богатой историей и фантастическими скульптурами.
— Я всегда хотела увидеть Крылатую Нику Самофракии[1].
Она говорила так задумчиво, что Робин решил во что бы то ни стало осуществить ее желание.
— И увидишь.
— Итак, ты говоришь по-французски?
Он взял ее свободную руку и поцеловал ладонь, при этом не разрывая зрительный контакт. Слабый намек на кленовый сироп на коже девушки почти заглушил ее пьянящий аромат.
— Vous etes ma belle dame[1].
Михаэла громко сглотнула, а ее щеки окрасились прекрасным румянцем. Его истинной паре нравился его французский.
— Je vais te poser tu sur un lit de petales de roses et de faire l'amour avec tu toute la nuit[1].
Она пискнула.
Милостивые боги, Михаэла действительно станет его погибелью. Похоть и притяжение одолевали его, требуя, чтобы они покинули кафе и отправились напрямую в постель.