Хоб
Шрифт:
Позвонила Глорианна, чтобы узнать «последние новости». Было время, когда он спокойно работал. Теперь же он напоминал гребанного секретаря. Возможно, Робин был прав…, и ему стоило найти помощника. Но можно ли было доверять ему?
— Мы еще не получили никаких известий, Глорианна. Прояви терпение. Прошел всего один день.
Белая Королева презрительно фыркнула, а ее яркие, переливающиеся крылья затрепетали за спиной.
— Я искренне не понимаю, почему мой племянник до сих пор в руках этой суки королевы. Запомни мои слова, Оберон, она что-то замышляет.
Конечно, замышляет. Титания даже
— Позволь делегатам хотя бы попытаться провести переговоры, Глорианна.
Женщина нахмурилась, из-за чего ее лицо потеряло дерзкую привлекательность, превратившись в уродливое.
— Почему ты послал его в качестве арбитра? Он предал Белых и пристрастен.
Оберон едва сдержал рычание. Были дни, когда он жалел, что встретил Титанию. Если бы они не сошлись, то Глорианну не возвели бы в нынешнее положение…, но слово богов было нерушимо. Свет Глорианны должен был противодействовать тьме Титании. Вот только этот свет все больше и больше походил на твердый лед, неподатливый и готовый расколоться в любой момент.
— Лорд Дункан Малмейн-Блэкторн не сделал ничего, чтобы…
— Он связался с вампиром. Разве требуются еще доказательства?
Непреклонное отношение Глорианны к обращенным фейри брало свои корни из ее последней встречи с Титанией. Оберон понимал ее гнев на Черную Королеву, но она заразила своими предубеждениями целую расу существ, со всей злобой презираемой женщины запретив им входить в Белый Двор. Даже тем, у кого было чистое сердце, таким как Джейден Блэкторн, отказали во въезде. На самом деле Глорианна зашла так далеко, что приказала убивать каждого вампира, который приблизится к Белому Двору. Даже его Клинкам не разрешалось входить внутрь, если они были вампирами.
— Не все вампиры принадлежат Титании.
— Можешь верить во что угодно, но не пытайся обмануть меня.
Оберон выгнул бровь, желая, чтобы женщина стояла сейчас перед ним. Тогда он бы дал ей оплеуху, усадив на плоскую задницу.
— Ты смеешь называть меня глупцом?
Все же Глорианна сохранилась хоть какой-то здравый смысл, так как быстро сменила тон.
— Ты опять закрываешь глаза на проделки Робина Гудфеллоу. Как и всегда. Все знают, что тот вампир является его любимым питомцем.
— Робин мой, Глорианна, — угроза в голосе была очевидна. Тема не подлежала обсуждению. Робин был и всегда будет принадлежать Оберону. Только в преданности Хоба он никогда не сомневался…, никогда по-настоящему не сомневался. Конечно, Робин часто шалил, но одно лишь слово Оберона, и Хоб оказывался рядом, готовый исполнить любое желания своего господина. Но ему никогда не приходилось просить, потому что Робин был готов отдать все.
Глорианна склонила голову.
— Как скажешь.
— Действительно. Как я скажу, — Оберон улыбнулся, и Глорианна вздрогнула. Хорошо. — Делегаты на месте, посредник готов к работе. Мы все еще не знаем, где мальчик, но мои Клинки ищут, — он проигнорировал гримасу отвращения на ее лице. С тех пор, как Джейден стал лордом клана Блэкторн, Глорианна расстраивалась при упоминании Клинков.
Черт, на самом деле она начала испытывать неприязнь к его ребятам задолго до появления Джейдена. Робин верил, что если бы Белая Королева не вмешивалась
— Сомневаюсь, что переговоры необходимы. Мальчик пробыл у них достаточно долго, чтобы переметнуться на темную сторону. Ни к чему возвращать его.
Оберон удивленно моргнул. Он предполагал, что Глорианна может отвернуться от мальчика, но вот так.
— Позволишь ему умереть?
— Скорее всего, он уже мертв. Ты же знаешь Титанию. Мальчишка всего лишь уловка, которая должна меня отвлечь.
По крайней мере, в этом их мнения совпадали.
— Тогда, возможно, если мы найдем мальчика, то определим цель.
Глорианна ухмыльнулась.
— Она темная, но не тупая. Нет, Эвану не отведено место в грандиозном плане, всего лишь отвлекающий маневр. Если переговоры провалятся, то брось его на произвол судьбы.
Оберон улыбнулся.
— Нет.
Он отключил связь, прежде чем Глорианна успела ответить. Оберон не собирался терпеть ее попытки командовать. Мальчик, даже если он еще не запятнан, может пострадать, как и вся семья Йейтс. Оберон прекрасно понимал, что если Эвана вернут живым, то Гларианна не сжалится над братом и его детьми. Нет, если появится хоть намек на то, что мальчик обратился к Черному Двору, то Белая Королева без раздумий поставит на всей семье крест. Оберон не раз принимал к себе семей из Белого Двора, опустошенных издевательствами собственной королевы. Даже Черный Двор был более милосердным.
Оберон вытащил генеалогические диаграммы королевской семьи Белого Двора и начал рассылать приказы. Для начала нужно разработать план для беженцев. Может Глорианна и прославилась, как снежная королева, но у Оберона все еще оставалась половина сердца, пусть и не все в это верили.
Вторая половина умерла столетия назад, сгинув вместе со связью с Титанией.
«Моя единственная истинная связь».
Оберон фыркнул. Казалось, вселенная имела извращенное чувство юмора, раз Титания обрела истинную связь именно с Обероном. Он уже не помнил, когда все пошло наперекосяк. Ложь, интриги, нескончаемые споры и попытки превзойти друг друга. Оберон даже не помнил, кто был инициатором. Если бы он мог точно определить момент, когда она сдалась и отдалась демону, то его душа нашла бы успокоение. Но Оберон не мог. Возможно, когда-нибудь он сумеет объективно оценить прошлое, проанализировать предательство и почувствовать… хоть что-то. Что угодно, лишь бы не зияющую пустоту, которая осталась, когда боги в попытке спасти его жизнь разорвали их истинную связь.
Ну а пока Оберон намеревался охранять то, что осталось от его сердца и души, и молиться, чтобы не потерять человечность. Иначе миру грозило разорение, причем настолько серьезное, что даже Робин Гудфеллоу был бы удивлен.
***
Михаэла со стоном плюхнулась в постель и взглянула на часы. Четыре часа. Девушка натянула простыни на голову и застонала. Осталось поспать всего четыре часа, прежде чем ей снова придется встать, принять душ, одеться и встретиться с Ринго за завтраком. Михаэла зевнула и убедилась, что будильник включен. Она даже не потрудилась надеть ночную рубашку, оставшись голой и с вечерним макияжем.