Хобби Сереги Костикова
Шрифт:
В итоге: все ценности до копейки были возвращены государству; Боярин отделался переломом предплечья; водителю досталось больше – перелом переносицы и черепно-мозговая травма. Водитель, поправившись, нашел себе менее опасную работу. Вместе с ним уволился и Михалыч – сборщик Тушинского маршрута, который хоть и не пострадал физически, но во время случившегося «конфлигдта» едва инфаркт не схлопотал. Боярин же благополучно работал в родном отделении банка по сей день, только Тушинский маршрут сменил на Хорошевский…
Серега поймал себя на мысли, что напрасно сегодня хорохорился перед начальством. Некоторые точки на маршруте в плане безопасности и в самом деле оставляли желать лучшего. Взять хотя бы тот же универсам «Детский мир». Ну, просто идеальное место для ограбления! Инкассаторы заезжали и останавливали машину в прилегающем к магазину хозяйственном дворе, загроможденном пустыми ящиками и коробками. В темное время суток хоздвор освещался лишь одной тусклой лампочкой, и когда сборщик шел к служебному входу и затем возвращался с ценностями обратно, водитель и старший маршрута теряли его из вида. В это время незаметно напасть на инкассатора не требовало большого ума и сноровки – было бы желание…
В этом самом «Детском мире» работала Вика…
Она и открыла Костикову дверь со служебного входа в магазин, в который устроилась работать всего несколько дней назад.
– Здрасте, – обронил Серега, попытавшись проскользнуть в узком походе между Викой и стеной. Но кореяночка загородила собой проход.
– Сережа, расколдуй меня, – глядя в глаза инкассатору, потребовала она. – Я вторую ночь нормально спать не могу, Сережа.
Он собрался, было, молча ее оттеснив, продвинуться дальше, но не удержался:
– И с кем же ты не смогла уснуть на этот раз? Может быть, с Фуфелом?
– Сережа!
– Или с Паном Зюзей? Такого прозвища в твоей коллекции любовников уж точно не было.
– Сережа!!!
– Да отвали ты, – задев кореяночку плечом, не обратив внимания на ее негромкое «ой!», Костиков решительно проследовал в коридор и дальше – к кабинету старшего кассира универсама, в котором традиционно присутствовала директорша «Детского сада».
Инкассаторский маршрут приехал на точку минута в минуту, и как всегда, набитая деньгами, опломбированная сумка так же вовремя была подготовлена для сдачи. Обычно процедура сдачи-приема проходила быстро, автоматически.
В «Детском саду» эта процедура длилась немного дольше: четко по инструкции инкассатор предъявлял старшему кассиру свое удостоверение – в развернутом виде, внимательно сверял пломбу на сумке с пломбой на контрольном оттиске и номер на сумке – с номером на накладной, саму сумку дотошно вертел в руках, отыскивая потертости и, не бай бог, дырочки, после чего, удостоверившись, что все в порядке, расписывался в накладной, и ставил на ней штамп, удостоверяющий, что сумка принята. Все, согласно инструкции, так ее перетак!
Попрощавшись со старшим кассиром и директором «Детского сада», Костиков поспешил на выход из универсама. Вика поджидала его у двери и, без сомнения, собиралась о чем-то спросить. И Сереге, на самом деле, очень хотелось услышать ее голос, какую-то ее просьбу, хотелось задержаться у этой самой двери, поговорить с Викой, хотелось… Чего именно хотелось от нее услышать, он не знал.
И, наверное, все-таки надо было по-другому отреагировать на порыв Вики, преградившей ему дверь на выход из универсама. Но, сделав выражение лица непроницаемым, Костиков, идя напролом, вновь задел Вику плечом, и, толкнув дверь ногой, вышел на улицу.
Буквально через десять шагов голова инкассатора-сборщика Хорошевского маршрута Сергея Костикова вдруг раскололась…
Ощущение, что голова раскололась надвое, было первым после того, как Костиков пришел в сознание и принял из лежачего положения сидячее. В ушах стоял звон, усиливающийся каким-то резкими звуками. Чтобы не слышать эти звуки, Серега попытался закрыть уши ладонями, но что-то помешало. Оказывается, мешал пистолет системы Макарова, который инкассатор держал в правой руке. Серега уставился на него, ничего не понимая.
– Скорую! Быстрее вызовите скорую помощь! – закричал кто-то совсем рядом.
– Скорая, это значит – ноль три, – сказа Серега заплетающимся языком и встретился взглядом с какой-то девушкой. – А что произошло?
– Ноль три наберите и скажите наш адрес! – крикнула девушка, тоже сидевшая на асфальте. – Скажите, инкассаторов перестреляли. Быстрее!!! Потом в милицию звоните!
– Милиция, это значит – ноль два. А что…
Серега вспомнил имя девушки – Марина. Это она передала ему записку от Вики, с которой вместе работала в универсаме «Детский сад»… Который он, Серега Костиков, будучи сборщиком, только что проинкассировал…
– Где сумка с деньгами? – уставился он на Марину.
– Да иди ты со своими деньгами! – зло крикнула она, отчего Сереге вновь захотелось заткнуть уши. – Сюда посмотри!!!
Серега послушно опустил взгляд и увидел Вику. Голова кореяночки лежала на коленях подруги, глаза были закрыты, губы сжаты, откинутая правая рука что-то карябала на асфальте.
У Сереги потемнело в глазах…
– В общем, если бы не Марина Савельева, главным подозреваемым был бы ты, – закончил короткий рассказ капитан Клюев, приехавший в больницу имени Боткина, чтобы навестить поступившего туда накануне Сергея Костикова.
– Хотя, Шуба, чего уж там скрывать, с тебя все равно подозрения пока не сняты.
– Это понятно, Борисыч, – Серега в очередной раз слегка погладил внушительную шишку на голове. – Все правильно ты говоришь. Я бы тоже первым делом подозревал оставшегося в живых. Хотя наводчиком мог быть любой, даже убитый…
Марина Савельева, работавшая в универсаме кассиром, оказалась единственным, но очень важным свидетелем убийства и ограбления. Преступники разработали простой до примитивности план, который в итоге и осуществили, но только с непредвиденными дополнениями.